Правосудие бандитского квартала

Следователь внимательно слушает, кивает, задает вопросы. Я отвечаю, скрывать мне нечего. Про Одри я не упоминал, Самюэля уже давно нет в живых. Чулки мы позаимствовали именно у Одри, она сама их нам предложила, но о происхождении чулок можно тоже не говорить.

– Броневик остановился вот тут. – Я тяну за собой сержанта, он прикован ко мне наручниками и вынужден следовать за мной. – Когда вышли инкассаторы с двумя мешками денег, мы выскочили из машины. Самюэль должен был забрать деньги, а я держать парней на прицеле. Мы выстрелили сразу, ранив инкассаторов в ноги.

– Откуда вы стреляли? – спрашивает следователь.

– Самюэль стрелял отсюда, – показываю я. – А я стоял вот тут.

Я веду за собой худосочного сержанта. Все мое тело напряжено. Сейчас должно случиться то, ради чего я оказался на прежнем месте через десять лет. Зеваки наблюдают за нами, перешептываются. Я слышу, как какая-то женщина говорит своему мужу:

– Повезло тогда парням. Кучу денег подняли, и их никто не поймал…

Я вижу, как приподнимается и стремительно отходит в сторону люк на проезжей части. Лора сделала именно так, как я сказал. Мне остается только прыгнуть в открывшееся широкое отверстие, увлекая за собой ошарашенного сержанта.

Мы летим и падаем на заботливо расставленные картонные коробки, совсем как трюкачи на съемках фильма. Светлый круг над нашими головами, в котором виднеется небо, закрывается так, как это происходит во время солнечного затмения. Колодец погружается в темноту, но ненадолго. Вверху вспыхивает фонарь и слышится голос Лоры:

– Вы в порядке, мистер Ларни?

– Кажется, да.

Лора светит на меня и на прикованного ко мне сержанта фонарем и прыгает к нам на картонные ящики. Сержанта я не опасаюсь. Во-первых, он не вооружен, а во-вторых, настолько ошарашен произошедшим, что потерял всякую волю к сопротивлению, и, кажется, еще не понял, что с ним случилось. Просто сидит и хлопает глазами. Я бью его кулаком по голове. Мне нужно всего лишь оглушить его на время, чтобы не мешал. Удар у меня выверенный. Не сильнее и не слабее, чем нужно для того, чтобы человек его комплекции отключился.

Лора ковыряется отмычкой в наручниках.

– Дай я сам, – забираю у нее отмычку.

Открыть наручники – это самое простое, что можно сделать. Теперь руки мои свободны.

– Бежим, – шепчет Лора.

Наверху слышно, как ковыряют люк, пытаясь его чем-то поддеть, скрежещет металл. Но если Лора сделала все так, как я сказал, то им не удастся сковырнуть его. Люк надежно закреплен специально приваренной к нему защелкой. Тут без газового резака не обойтись. Вот только где копы его возьмут? Пока догадаются вызвать спасателей, пока те приедут – мы с Лорой будем уже в безопасном месте. Можно даже особо не спешить.

Оставляем полицейского лежать на смятых картонках и, пригнувшись, идем по низкому тоннелю ливневой канализации. Построен он был давно и основательно. Это теперь их делают из железобетонных труб, по которым только на коленях, ползком и проберешься. А этот выложен из тесаного камня, свод футов восемь высотой. Посередине течет вода, а мы двигаемся по узкому подобию тротуара. Перед нами пищат и разбегаются крысы, прыгают в зловонную воду, плывут.

Лора молодец, она не боится этих тварей, даже сшибает ногой одну обнаглевшую крысу с нашего пути. Лора идет первой, я за ней. Только она знает дорогу. Тоннель разветвляется, к нему постоянно примыкают другие. Теперь, даже если копам удастся спуститься в канализацию, то черта с два они отыщут нас. Под городом целый лабиринт ливневой канализации.

Мой побег удался. Представляю, как теперь будут о нем судачить жители Бэйсин-Сити. Какими живописными подробностями он обрастет. Если бы я стремился стать знаменитостью, то уже достиг бы цели. Но у меня совсем другие планы. Я должен спасти сына.

Мы выбираемся из-под земли во дворе заброшенного дома. Его готовят к сносу. У стены стоит автомобиль со слегка помятым левым крылом.

– Это мой, – говорит Лора и в избытке чувств вешается мне на шею. – Я так рада, что нам все удалось, – шепчет она.

– И я рад, что тебе все удалось, ты хорошая сварщица. Как-нибудь покажешь мне парочку твоих произведений.

– Я даже подарю вам одно. Я придумала нового бизона из старых автозапчастей.

– У меня нет своего дома, чтобы поставить его на лужайке, – напоминаю я.

– В машине лежит новая одежда. Вам надо переодеться.

Какая же она заботливая. Не забывает даже о таких мелочах. Лора отворачивается, а я переодеваюсь. Моя старая одежда пахнет тюрягой. Это не просто запах пота, не просто грязь. Это именно запах тюряги. Но теперь я свободный человек и с удовольствием расстаюсь со своей прежней одеждой, как змея расстается со старой кожей. Скомкав вещи, я бросаю их в выбитое окно аварийного дома. Может, пригодятся какому-нибудь бездомному.

Я бы с радостью поехал сейчас прямо к Полу. Я не видел его уже полгода. Заглянул бы ему в глаза. Но мне нельзя туда. В первую очередь меня будут искать именно там. Я еще не скоро смогу увидеть своего мальчика.

– Как там Пол? – спрашиваю я, когда Лора садится за руль.