Правовые средства противодействия коррупции. Научно-практическое пособие

В общей сложности к 1857 г. чиновников было около 86 000 человек. Из чиновников низших классов (от XIV до VIII) в те годы привлекалось к уголовной ответственности палатами уголовного суда ежегодно около 4000; чины VIII–V классов судились в Сенате, примерно по 700 человек в год; чиновники высших чинов Табели о рангах попадали под следствие в единичных случаях. Таким образом, в общей сложности около 5–6 % чиновников ежегодно попадали под различные расследования уголовных палат и Сената. Однако по обвинениям в мздоимстве и лихоимстве проходило гораздо меньшее число. Если в 1847 г. число чиновников государственной службы, судимых в палатах Уголовного суда за мздоимство и лихоимство, составляло 220 человек, то в 1883 г. эта цифра составляла 303 человека (а к 1913 г. достигла 1 071 человек). Уровень коррупции, ее разветвленность и многообразность требовали применения безотлагательных уголовно-правовых мер, направленных на решение проблемы коррупции, которые и были предприняты посредством принятия в 1845 г. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. В разделе «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной» Уложения о наказаниях уголовных и исправительных содержалась целая глава VI, которая называлась «О мздоимстве и лихоимстве». Понятия «мздоимства» и «лихоимства» в данном Законе не раскрывалось. Однако, как отмечал А. Лохвицкий, под мздоимством Закон разумеет принятие взятки для совершения дела законного, а под лихоимством – для дела незаконного. Мздоимством было принято считать ответственность чиновника, который «по делу или действию, касающемуся до обязанностей его по службе, примет, хотя и без всякого в чем-либо нарушения сих обязанностей, подарок, состоящий в деньгах, вещах или в чем бы то ни было ином».[104]

Характерной чертой норм антикоррупционной направленности Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. является наличие фикций в законодательных конструкциях, которые позволяли восполнить пробелы в праве посредством привлечения к уголовной ответственности должностное лицо, которое фактически не являлось взяткополучателем, и, таким образом, данные положения давали больше оснований для привлечения к уголовной ответственности.

Представляет также интерес ст. 401 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, так как данная норма содержала положение, согласно которому взяткой можно было считать получение денег, подарков на любую сумму женой, детьми, родственниками, домашними либо другим лицами, что не подразумевало последующую передачу взятки взяткополучателю. Исходя из смысла указанной нормы, взяткополучателем являлось лицо, которое фактически не выполняло никаких преступных действий и не являлось субъектом преступления. Это законодательное решение позволяло привлечь к уголовной ответственности взяткополучателя, хотя он им (взяткополучателем) фактически не являлся, а непосредственный взяткополучатель (жена, дети, родственники, домашние или иные лица) являлись элементом объективной стороны состава преступления, который позволял привлечь к уголовной ответственности самого взяткополучателя.[105]

Это удачное законодательное решение существенно расширило уголовно-правовой инструментарий, позволяя правоприменителю использовать больше оснований для привлечения к уголовной ответственности взяткополучателя. Законодатель закрывал еще одну коррупционную нишу, которая давала коррупционерам довольно существенную возможность для совершения преступного деяния, избегая привлечения к уголовной ответственности.

Однако процессуальное доказывание рассматриваемого положения вызывало определенные трудности, решение которых порой представлялось очень непростым. Сложность заключалась в точном установлении субъективной стороны деяния, умысла, направленного на получение взятки. Так, жене, детям, родственникам должностного лица могли дать не взятку за совершение преступных действий должностным лицом, а просто подарок или благодарность за что-либо (ввиду знакомства не только с должностным лицом, но и с его женой, детьми родственниками или иными лицами, знакомыми должностному лицу). Вышеуказанные лица не обязаны были передавать взятку (подарок, благодарность и т. д.) должностному лицу, они могли пользоваться даром, могли просто хранить его как ценное имущество, могли продать, и ко всем этим действиям должностное лицо (взяткополучатель) могло быть совершенно непричастно, несмотря на то, что реальная причина получение дара, благодарности и т. д. могла заключаться в преступных действиях должностных лиц.

Разумеется, проблема должна была решаться при помощи установления объективной стороны деяния, причинно-следственной связи, в создании основательной доказательной базы, позволяющей сделать вывод о наличии преступного умысла в действиях должностного лица, что является предметом доказывания в уголовном процессе.