Правовые средства противодействия коррупции. Научно-практическое пособие

б) законодательство о сделках, в совершении которых имеется заинтересованность, страдает формализмом в том смысле, что охватывает конфликт интересов только тех лиц, которые формально замещают должности в органах управления (и могут не иметь отношения к распределению имущественных благ), но может совершенно не регулировать конфликт интересов обычных работников, в сферу деятельности которых как раз входит принятие решений об их распределении. К примеру, согласно судебной практике сделка между обществами, единоличные исполнительные органы которых находятся в супружеских отношениях без регистрации брака, не признается сделкой, совершенной с заинтересованностью. (Обзор судебной практики Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа по спорам о признании недействительными крупных сделок и сделок с заинтересованностью, утв. постановлением Президиума ФАС Западно-Сибирского округа от 10 июня 2011 г. № 6). В этой связи интересно посмотреть и на такой аспект действующего законодательства – конфликты интересов каких лиц учтены в институте сделок, в совершении которых имеется заинтересованность для юридических лиц различных организационно-правовых форм (таблица 1). Из нее видно, как разнится круг лиц, признаваемых заинтересованными, и условия, при которых сделка считается заинтересованной, что, на наш взгляд, верно лишь отчасти, поскольку регулируется одна и та же ситуация.

Последствие этого формализма весьма интересное: нет никакой взаимосвязи между действиями конкретного лица, от которых зависит подготовка и совершение сделки, который не входит в число формально заинтересованных лиц, в той ситуации, когда его действия сопряжены с конфликтом интересов и правовой судьбой такой сделки. Здесь можно вспомнить и то, что конфликт интересов обычных работников, выполняющих свои трудовые функции при подготовке и совершении сделок, должен регулироваться трудовым законодательством, но реально им не регулируется, исключая положения Трудового кодекса относительно конфликта интересов работника государственной корпорации или государственной компании. Однако и в этом случае никакой взаимосвязи между коррупционным проявлением и правовой судьбой сделки нет.

Говоря иначе: одна из главных проблем института сделок с конфликтами интересов состоит в том, что в нем не учтен коррупционный фактор. А учет этой специфики крайне важен, поскольку применение того или иного правового средства устранения негативных последствий коррупционного поведения должно быть таким, чтобы, не затрагивая интересов хозяйствующего субъекта и его кредиторов и участников, в полной мере обеспечить компенсаторную направленность положений гражданского права. Учитывать коррупционный фактор придется и по другим причинам: Конвенция Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию (Страсбург, 9 сентября 1999 г.)

, к которой Россия рано или поздно присоединится, содержит важное положение в ст. 8, состоящее в следующем: каждая сторона – участник Конвенции предусматривает в своем внутреннем праве возможность для всех сторон контракта, чье согласие было нарушено актом коррупции, обратиться в суд с целью признания контракта не имеющим юридической силы, несмотря на их право требовать возмещения ущерба.

Еще одна проблема состоит в том, что закон признает конфликт интересов в большинстве случаев для сделок, но практически не затрагивает для организаций, в которых действует бизнес, иные юридически значимые действия (прежде всего акты управления).

Весьма несовершенна и юридическая техника некоторых законоположений. К примеру, ст. 38 Федерального закона «О сельскохозяйственной кооперации» среди субъектов, сделки кооператива с которыми являются сделками с конфликтами интересов, указывает «ближайших родственников». Но ни гражданское, ни семейное законодательство никаких «ближайших родственников» не знает, оно признает только в ст. 14 Семейного кодекса «близких родственников», относя к последним родственников по прямой восходящей и нисходящей линии (родители и дети, дедушка, бабушка и внуки), полнородных и неполнородных (имеющих общих отца или мать) братьев и сестер. Соответственно норма в этой части просто не может работать;