Правозащитник

В это время появился Николай в сопровождении Лизы, которая выглядела несколько утомленной. Ее глаза ясно говорили: «Я дико устала и просто изнемогаю от скуки». Николай с некоторым удивлением посмотрел на внушительную пачку документов на столе. Он осведомился о том, что это за бумаги.

— Я сейчас объясню. Но мы должны поблагодарить Алексея Николаевича. Я действительно тронута. Но я докажу, что умею быть благодарной. Я помню о тех проектах по Вашим фондам. Я даже прочитала некоторые брошюры. Мы еще это успеем обсудить.

Орланов был удивлен, но, повинуясь знаку сестры, промолчал.

— Нам пора, — Белосельский взял за руку Лизу.

— Но Вы не сказали вторую новость! — задорно воскликнула Татьяна и ее щеки поневоле раскраснелись.

— Это сообщение будет во всех средствах массовой информации через пять часов. Прокуратура на Кипре предъявила обвинение филиалу банка Аланьевых. Конечно, это мало их заденет финансово, но тем не менее. Скандал есть скандал… Это немного ударит по их репутации.

Николай Орланов был явно шокирован.

— Вы снова поражаете меня! — восклицала Татьяна. — Невероятно!

— Постепенно начинает сбываться мое предсказание.

Ей хотелось придумать какой-то комплимент Белосельскому, но присутствие Лизы слегка смущало ее, и она смогла произнести лишь общие фразы.

Когда Белосельский ушел, Николай воскликнул:

— А теперь потрудись объяснить, что тут произошло, пока меня не было!

* * *

Сафронов находился на переговорах с какими-то генералами, когда ему доложили, что его ожидает Белосельский. Наконец появился полковник.

— Извини, но министерство опять завалило меня «подрядами».

— А я думал, ты занят другими проектами.

Оказавшись в кабинете Сафронова, Белосельский вновь увидел гигантский экран, на котором, казалось, каждый уголок земли можно было рассмотреть до мельчайших подробностей. И он невольно подумал о том, что именно здесь, в таком необычном кабинете, наполненном техникой, решаются судьбы людей.

— Что по Аланьевым? Ты встречался с министром?

— Да… Кстати, удалось узнать, что банковская группа «Дзета» также заинтересована в разорении этих «купцов» и крайне возмущена тем, что фонд банковского страхования постоянно их кредитует… Речь зашла о смене одного из заместителей Центрального банка.

— Когда же?

— В течение нескольких месяцев.

— Это точно?

— Интерес будет пролоббирован и без нашего участия.

— Хорошо, а Росгвардия?

— Здесь немного посложнее, но ожидается, что и тут удастся справиться. Единственная опасность грозит…

— Какая?

— То, что Аланьевы нанесут удар первыми.

— Это меня не страшит.

— Ты всегда искал достойных противников.

— Кажется, я их нашел.

— Но это очень сильно отвлечет наши ресурсы.

— На сколько процентов?

— Почти на тридцать, даже на сорок… Ты считаешь, что игра стоит свеч?

— Да, поверь мне…

— Но твои интересы тесно переплетаются с Орлановыми… По сути, ты вмешался не в свое дело.

— Они первые порядочные банкиры, если так можно выразиться…

— Дело только в этом? — улыбаясь произнес Сафронов.

— Конечно, в чем же еще?

Сафронов хитро прищурился.

— Татьяна красивая девушка.

— Если бы тебя слышала моя жена.

— К счастью, она нас не слышит… Хорошо, что у нас по техническим характеристикам? Какова плотность наблюдения за Аланьевыми?

— Усилим плотность до восьмидесяти процентов. Это потребует еще дополнить десять процентов наших сил. Почти все свободные спутники уйдут на них.

— Это оправдано. Тем более что они станут сопротивляться…

— Еще бы. Это титаны. Они торгуют оружием и имеют свои полигоны. Ты и близкие тебе люди станете для них единственной мишенью.

— За меня не беспокойся. Лиза со мной… А Ива — умная девушка, она послушает мои предостережения.

— А твоя жена Елена?

— Она должна дать мне развод, чтобы я женился на Лизе, — произнес Белосельский и его глаза вспыхнули.

— Наемники Аланьевых могут причинить вред твоим детям. Ведь твоя дочь в Санкт-Петербурге… Я не могу настолько сильно рассредоточивать своих людей.

— Не беспокойся. Ты же знаешь, я всегда в курсе, когда на меня нападут. Пока что обойдусь Саминой и ее командой.

— А Виталий?

— Он становится стар и немного сдает.

— Хорошо. В остальном договариваемся по нашему обычному плану. Все самые срочные данные — по каналу связи «альфа»… Но в этот раз мне кажется, что ты встретил достойных противников.

— Может, я их всегда искал. Зато моя совесть будет спокойна.

— Совесть, — горько усмехнулся Сафронов, — когда ты участвуешь в стольких проектах, то это старое забытое слово почти утрачивает смысл. Совесть можно заглушить, утопить как ярмо в озере; не думать, не вспоминать о ней целыми месяцами; но когда-нибудь это ярмо потащит и нас ко дну.

— Это будет еще не скоро.

— Да, я знаю, все равно. Пока наш министр сидит в кресле, я занимаю этот пост. А потом…

— Нужно уметь принимать будущее. Я давно стал фаталистом, — отвечал Белосельский, — но, довольно философских бесед, вернемся к нашим текущим делам.

Глава 35. Семейное гнездо