Правозащитник

— Многие из вас помнят, как мы начинали десять лет назад… Было неимоверно трудно, у нас не было ничего, ни офиса, ни приличных взносов. Нас не понимали, нас гнали, нас преследовали, нас изводили, проверяя на прочность наши убеждения и наши принципы. Но мы выстояли, и в этом наша общая заслуга. Среди вас много тех, кто больше всех способствовал становлению нашего фонда «Гильдия благотворителей». Секрет успеха прост. Что есть милосердие? Столько людей нуждается в милосердии и сострадании… Речь идет о наших детях, о наших приютах… Наш фонд прежде всего заботился о сиротах, и это в то время, когда не хватало ни бюджетных денег, ни средств инвесторов. Поэтому я еще раз от всего сердца хочу поблагодарить тех, кто пожертвовал большие суммы ради будущего детей.

При этих словах у директрисы выступили слезы на глазах, затем она, выдержав эффектную паузу, продолжала:

— Милосердие — это особое качество. Это высшее природное осознание нашего долга перед теми, за кого мы в ответе. Ведь вчерашние дети взрослеют, растут, время бежит так быстро… они уносят в сердцах все добро, которое мы для них сделали. Благодаря нашему фонду многие сироты обрели семью, превратились в достойных людей, встали на ноги, и поэтому с позиции сегодняшнего дня могу сказать, что наша миссия удалась…

Тут гром аплодисментов прервал речь «патронессы» фонда, но она не унималась.

— Милосердие и сострадание всегда имеют место быть в наших сердцах. Это как две сестры. Они неразлучны. Вместе они несут свет и дарят тепло и жизнь… Да, я не преувеличиваю. За десять лет более тысячи…

Но тут микрофон внезапно выключился и все увидели, как на сцене появился Белосельский. Директриса немного удивилась, но затем, подумав, что знаменитый олигарх и правозащитник хочет лично от себя что-то добавить, широко улыбнулась, обнажив ряд крупных зубов.

— Уважаемые господа, — произнес Белосельский, обращаясь ко всей публике, — я заранее прошу меня извинить за то, что я самым бесцеремонным образом прерываю столь изящный спич. Цели фонда «Гильдия благотворителей» достойны всяческого подражания, а миссия — особой похвалы.

Директриса поблагодарила его кивком головы.

— Однако, — произнес Белосельский, и по мере того, как он говорил, напряжение в зале стало расти как натянутая струна, — однако, как вы знаете, благими намерениями вымощена дорога в ад. Сострадание и милосердие бесспорно важны. Именно из-за таких качеств как сострадание, участие, жалость мы способны совершать благородные поступки. К сожалению, сегодня приюты и дети-сироты находятся в самом плачевном состоянии. Детей безжалостно эксплуатируют, продают, покупают и делают на этом бизнес.

При этих словах лицо директрисы так сильно изменилось, что можно было увидеть, как у нее обвисли щеки, а руки затряслись.

— Но самое худшее в другом, — продолжал Белосельский, — что есть инвесторы, которые специально вкладывают деньги в такой бизнес, как благотворительные фонды, и затем они получают прибыль от торговли несовершеннолетними девочками по всей стране…

— Я не понимаю Вас! — вскричала директриса, пытаясь вырвать микрофон из рук Белосельского, но он легко отстранил ее.

— Появилась прослойка людей, которые считают, что стоят выше закона, так они купили и судей, и прокуроров, и следователей, так как и эти последние также являются клиентами этого постыдного бизнеса.

При этих словах почти все присутствующие повскакивали с мест, но Белосельский громко заявил:

— Дамы и господа! Прошу вас не покидать помещения. Дом окружен со всех сторон. Радио и сотовая связь не работает. На помощь не нужно никого звать. Вся охрана уже блокирована.

— Что это значит?!

— Террористы? — вскричала, позеленев от страха, директриса фонда.

— Ничего подобного, — возразил Белосельский, — Вы глубоко ошибаетесь. Вы собрались здесь, чтобы заключить сделки на тайном аукционе живого товара и таким образом заработать миллионы долларов. Ничего не выйдет. Вы пойдете в тюрьму. И главным образом — Вы лично!

— Как Вы смеете?

— В Вашем подмосковном коттедже нашли детей, которых Вы удерживали силой.

Директриса замолчала.

— Меня интересует еще один персонаж.

При этих словах один худощавый мужчина с красноватым лицом и тяжелым подбородком насупился. Тут все увидели, как к нему подошла Лиза и бросила ему гневно:

— Вы занимаетесь отловом редких животных и птиц и незаконно переправляете их во все города нашей страны.

— Кто Вы такая, чтобы меня обвинять? — вскричал мужчина.

— Кроме того, — неумолимо продолжала Лиза, — Вы устраиваете петушиные бои с участием тех животных, которые занесены в Красную книгу.

— Вы лжете!

— Я не позволю так разговаривать с моей женой! — вскричал Белосельский и схватил краснолицего мужчину за ворот рубашки. — Впрочем, Вы же заядлый охотник?

— Да, я люблю охоту… Разве это преступление?

Белосельский улыбнулся.

— Очень скоро Вы примете участие в охоте… Кстати, у Вас хорошие ноги?

— При чем тут мои ноги?

— Видите ли, у меня есть партнер за границей, который любит особую охоту — он предпочитает людей… Я отправлю Вас к нему. Так что Вас к нему доставят в клетке.