Праздничный патруль

– Ой, вы генерал? – удивилась девочка и принялась разглядывать многочисленные значки на кителе мужчины.

– А что в этом удивительного? – расслабился проверяющий.

– Какие красивые! – Наташа зажмурилась от восхищения.

– Значки понравились?

– Очень! – воскликнула девочка.

Вскоре вся троица, пока отдыхали помощники дежурного, устроила чаепитие. В столе у дежурного нашлись конфеты – он слыл заядлым сладкоежкой. В карманах Михалыча, в столах, в тумбочке – повсюду валялись сладости разных сортов и марок. Сотрудники, зная слабость Михалыча, совали ему при случае коробки и коробочки, пакетики и кулечки. Если бы за час до Нового года в дежурную часть 133-го отдела полиции заглянули журналисты, писатели, злопыхатели и просто граждане, все были бы удивлены мирным зрелищем. Двое мужчин в форме и пятилетняя девочка вели оживленную беседу о миньонах и черепашках ниндзя. Звонков от граждан в дежурную часть не поступало. Телефон загадочно молчал. Михалыч изредка вскидывался и вопросительно смотрел на два аппарата, но они не реагировали. Город готовился к встрече Нового года.

– Дядя, а у тебя есть дети? – спросила Наташа, трогая значок на генеральской груди.

– Есть, а как же без детей? – сказал проверяющий. – У меня и внуки есть. Хочу уточнить – внучки.

– Они уже большие?

– Одна, как ты, вторая помладше, – засмеялся генерал, – ждут, когда я к ним приеду. А у меня, понимаешь, работа! Служба.

– Да, у папы тоже, – начала было Наташа, но, натолкнувшись на стеклянный взгляд Михалыча, испуганно умолкла.

– А что, что у папы тоже? – заинтересовался генерал.

Михалыч схватился за сердце. В отличие от Батанова, он точно знал, где оно находится.

– Да, а вот еще один значок! Я и не заметила его, – схитрила Наташа и перевела беседу в другое русло, потрогав пальчиком значок на кителе генерала.

– Это значок о высшем образовании, – сказал проверяющий, – другие значки могут отнять, если вздумают лишить меня всяких наград и почестей, а этот значок будет всегда со мной. Знаешь почему?

– Не-ет, – растерялась Наташа.

Она еще не знала, что почестей могут лишить. А зачем же тогда награждали?

– Потому что – это мои знания. Знания у человека никто отнять не может. Михалыч, а что у нас со временем? Что-то Наташины родители долго не идут?

– Придут, товарищ генерал! Придут. А времени у нас мало, до Нового года всего сорок минут…

– Я поехал? – сказал генерал, обращаясь к Наташе.

– С наступающим вас, товарищ генерал! – совсем по-взрослому откликнулась девочка, чем ввела генерала в состояние умиления.

– Хорошая девчонка, далеко пойдет. Николай Михалыч, проследи, чтобы у нее все в порядке было. Сдай родителям по акту. И чтобы больше не теряли такого чудесного ребенка.

– Слушаюсь, товарищ генерал! – по-военному четко отрапортовал Михалыч. Он хотел приложить руку к голове, но вспомнил, что без фуражки и покраснел. – С наступающим!

Проверящий уехал. В дежурной части наступила тишина, но она была недолгой.

* * *

Воронцов больше не пытался убежать от Кузиной, поняв, видимо, что это бесполезно. Она не отставала от него ни на шаг. Сначала Дима убеждал Алину, что она должна переодеться, но Кузина настояла на своем.

– Почему я должна меняться?

– А как ты будешь убегать от опасности? – холодно осведомился Воронцов.

– Я от опасности не убегаю! – заявила Алина. – От нее не убежишь. Надо встречать ее с открытым лицом и на высоких каблуках!

– Ну-ну, – иронически посмеивался Воронцов, – посмотрю, как ты встретишь опасность с открытым лицом. Кстати, а почему у тебя аллергия быстро прошла? У моей девушки, если появляется – так на две недели. Так и ходит. С пылающим лицом.

– Ой, Дима, а у тебя девушка есть? – огорчилась Алина.

– Да, есть. Соня. С характером. А ты встречаешься с кем-нибудь?

– Да нет пока. Я тоже с характером, – засмеялась Алина.

Они стояли у дома Машки Перовой. На улице было безлюдно. Повсюду в окнах сверкали огни – разноцветные, яркие, праздничные.

– Дим, а тебе не обидно, что ты не с Соней сейчас?

– Сначала было обидно. Теперь прошло. На тебя все злились. Это ведь ты все затеяла. Бегала, падала, поднималась. – Дима с трудом ворочал языком, словно высказывал застарелую обиду. Ему не хотелось обижать Алину.

– Знаю, и мама обиделась на меня. Она с соседкой Новый год встречает. Вы какие-то все злые.

– А ты все время падаешь! – парировал Воронцов. – Почему?

– Спешу жить. А то пройдет, не заметишь, – разозлилась Алина, – ой-ой, смотри, кто-то вышел!

Из подъезда дома, где снимала квартиру Машка Перова, вывалилось несколько человек, одетых во все черное. Они не вышли, а именно вывалились, как из ямы. Сначала появилось двое, затем еще четверо, после них выскользнула женская фигура. Все семеро о чем-то посовещались, помахали руками, затем двинулись в сторону огромного дома, стоявшего в стороне.

– Вот это да! Там же парковка, – восхищенно присвистнул Воронцов. – Молодец, Линок!

– А почему я – молодец? – пристала к нему Алина, но Дима отмахнулся.