Предан до самой смерти (сборник)

 "Ангел, стоящий на пути" имел успех. Я имею в виду не шумный, с битьем в барабаны, с прорывом в первые ряды бестселлеров успех; но тем не менее, он не прошел незамеченным. Святая троица( "Санди Таймз", "Обзервер" и "Санди Телеграф") упомянула о нем, как о произведении значительном; и критик Би-Би-Си отозвался очень прочувствованно, обнаружив в романе неизвестные мне глубины и очень меня этим удивив.

 Я был изрядно удивлен также полученным гонораром, потому что считал писательский труд сродни голодной забастовке.

 Мне стало совершенно ясно, что читающая публика жаждет моих книг. Я сел и написал вторую.

 Ее ожидал полный провал.

 И этот удар настиг меня как раз тогда, когда один я только перенес.

 "Голубые таблички" кончились, и Корпорация с облегчением умыла руки, расставшись со мной. По мере нашего взаимодействия становилось все заметней, что я опасное животное - чужак с идеями.

 Хуже того, меня бросила Пэт.

 Без тени упреков и сожалений. Мы об этом уславливались заранее.

 - Когда почувствуешь, что хочешь уйти, - сказала она в самом начале наших встреч, - снимай шляпу с гвоздика и катись. Никаких душераздирающих сцен.

 В конце концов именно она забрала шляпку и ушла.

 - Я выхожу замуж, - сказала она.

 - Кто этот несчастный? - спросил я. - Не могу дождаться, когда услышу его имя.

 - Мой босс.

 Я уставился на нее:

 - Бог мой, а ведь мне казалось, в тебе есть некоторая оригинальность.

 Она рассмеялась. Она выглядела такой счастливой, черт побери.

 - Как эта бредовая идея закралась в твой крошечный мозг? поинтересовался я.

 Она снова рассмеялась.

 - Наверное, это очень старомодно, но я влюбилась.

 - А я, вероятно, должен разразиться слезами? - как можно ядовитей протянул я.

 Она продолжала смеяться. Она была выше булавочных уколов.

 - Это так здорово, когда влюбляешься. Ты тоже все поймешь в один прекрасный день, Энтони.

 И хотя до тех пор я этого не знал и ничего такого не предполагал, она была права. О, как права она была!

 Так что внезапно прекрасное и содержательное лето кончилось. Буквально и фигурально, кончились игры и забавы.

 Мгновение назад, опираясь на два столпа своего существования "Голубые таблички" и "Гренадье", я чувствовал себя уютно в своем райке; но вдруг ангел занес карающий меч, и я оказался повержен в прах: сериал кончился, Пэт ушла, а второй мой роман провалился с треском.

 Как говорится, полный завал.

 В этот унылый период я провел уикенд за городом, в месте под названием Фьютон-Лейси.

 Там был, как водится, Фьютон-Лейси-Хауз, а в нем - большое разнообразие молодежи и молодящейся публики. Я испытывал умеренный интерес к одной из девиц. Но очень умеренный. Она была не Пэт. Уж слишком старалась быть секс-бомбой.

 Фьютон-Лейси-Хауз принадлежал неким Дарси, а миссис Дарси очень симпатизировала барону. Насколько я понимаю, в далеком прошлом она симпатизировала ему ещё горячей, старик был не промах в свое время.

 Великое событие должно было состояться в эту субботу. Конная выставка и спортивные состязания Фьютон-Лейси.

 Чтобы снискать хоть какой-то успех в этой толпе, необходимо было говорить и думать, как лошадь.

 Что, как говорится в кино, автоматически сбрасывало меня со счета.

 Как вид транспорта, лошадь кажется мне докучливой, как форма упражнений - пугает.

 Естественно, в этот уикенд свое мнение я держал при себе, чтобы не оказаться побитым камнями; так что в субботу я покорно отправился к месту действия в таком же радостном возбуждении, как и окружающие; или почти таком же.

 Что подействовало на меня угнетающе более всего, так это очевидное процветание всех и каждого.

 Фьютон-Лейси находился в поясе обитания биржевых дельцов, и население пригорода собралось во всей красе. "Роверы", "консулы" и "ягуары" с густым вкраплением "роллсов" образовали сверкающее кольцо вокруг площади.

 Вынули корзины для пикника; расставили маленькие столики; водка, джин, виски, шампанское - только скажи, вот и оно, и в таком количестве, сколько пожелаешь. Лошади, такие же сверкающие и ухоженные, как и "роллсы", слонялись неподалеку.

 Я только недавно ознакомился с цифрами продаж моего катастрофического второго романа, и, естественно, не рассчитывал на дальнейшие поступления, кроме аванса(двести фунтов). Двести фунтов вознаграждения за шестимесячный труд не располагают к покупке сверкающего черного "ровера" и не сулят даже в отдаленном будущем услуг латиноса в белом фраке, открывающего шампанское.

 "Ну их всех к черту", - думал я, все ещё чувствуя себя способным прокормиться пером.

 - А теперь, - восторженно сообщила мне миссис Дарси,игра "музыкальные стулья" для всех от двенадцати до восемнадцати.

 - Просто изумительно, - в тон ей просюсюкал я, и в это мгновение родилась идея.

 И не говорите мне, что идея - это не чудо. Я лучше знаю. Мгновение назад ваш ум был бесплодной Сахарой; но в следующее в пустыню хлынула вода, и большие золотистые плоды закачались на ветках среди некогда пожухлой листвы.

 Откуда? Как? - доискиваться бессмысленно. Бессмысленно и кощунственно. Чудо свершилось; благодарение Господу, явившему чудо.