Предан до самой смерти (сборник)

 - Не обессудьте, сэр, у нас тут домашняя кухня, - смиренно произнес Фред Энсон; это прозвучало так, словно ангел в раю протягивает поднос с кувшином амброзии с извинениями, что ничего иного в их заведении не подают.

 Я объелся до угрызений совести, что не сумел побыть благожелательным слушателем для добряка Фреда.

 И решился пожертвовать собой. Удачный пирог с крыжовником может сильно повлиять на ваше мировосприятие.

 - Так что именно сказал Доктор - вы как раз начали рассказывать, когда нас перебил мистер Френч?

 Блаженство расплылось по честному лицу Фреда. Заблудшая овечка вернулась к стаду.

 - Мистер Френч неправильно понял, - сказал он. - Это сказал не В.Г. хотя я не сомневаюсь, что острое словечко было у него на языке. Это сказал какой-то зевака, кто-то, стоявший перед "Таверной". Доктор в то время вел тяжбу из-за маленького участка в Глостершире, который он хотел удержать за собой. И, конечно, раз уж он был такой знаменитостью, всю эту историю расписали в газетах. Так вот, этот парень перед "Таверной" раскрыл пасть и рявкнул: "Ну, вот вам пара акров, Доктор, чтобы было с чего начать!"

 Я все ещё похохатывал над этой нехитрой остротой, когда вошел ещё один постоялец "Черного Быка". Кавалерийские саржевые брюки, спортивная куртка, полурастегнутый воротничок рубашки и очень аккуратный белый с голубым пестрый платок на шее.

 Он огляделся и, немного поколебавшись, произнес довольно уверенным тоном:

 - Чрезвычайно глупо сидеть в миле друг от друга, если нас тут только двое, не правда ли? Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

 - Буду польщен.

 Он сел напротив меня.

 - Филип Карвер.

 - Энтони Лэнгтон.

 - Вы приехали удить рыбу?

 - Нет. Я не рыболов.

 - Не могу сказать, что я - рыболов, - он улыбнулся, и можно было заметить, что это как раз тот сорт улыбки, который должен нравиться женщинам, - но нужно ведь чем-то заняться, если хочешь немного осмотреться. Вы на отдыхе?

 - В надеждах на работу, по правде говоря, - я не видел ничего зазорного в этом признании. - Надеюсь получить кое-какую работу в Шеррингтонской школе.

 Он задумчиво закурил сигарету( у него была отвратительная привычка курить за едой).

 - Шеррингтонская школа, - повторил он довольно заинтересованно. Какую же работу?

 - Им нужен писатель - они затеяли юбилейное издание к пятидесятилетию школы.

 - Так вы писатель?

 - Горящие глаза и впалые щеки налицо.

 - Ну, тогда удачи вам, - загадочно произнес он.

 - Вас интересует Шеррингтон? - спросил я.

 Карвер улыбнулся. Обычно человеческое лицо улыбка украшает. Но только не лицо Карвера.

 - Пожалуй, да, - медленно произнес он. - Пожалуй, вы можете так сказать - в каком-то смысле, интересует.

 * * *

 Я договорился встретиться с директрисой назавтра в полтретьего. Стояла погода, которую я называю истинно английской: по фарфорово-голубому небу проносились стайки больших белых облаков, подгоняемых свежим ветром, поэтому я решил прогуляться до Шеррингтонского аббатства пешком.

 - До ворот у сторожки ходу примерно миля с четвертью,сказал мне Фред Энсон, у которого я предусмотретильно спросил дорогу; правда, он не удосужился упомянуть, что за сторожкой мне предстоит ещё миля с четвертью подъема в гору, и только после этого передо мной откроется вид на архитектурное бесчинство, именуемое Шеррингтонским аббатством.

 Аббатством?.. Положим, некогда оно имело и такое назначение; последующие мои въедливые изыскания в области местной истории убедили меня, что перед наплывом волны игривого королевского разбоя, не без юмора именуемой Реформацией, Шеррингтон действительно являлся монашеской обителью; и в те времена его стены вполне могли обладать обаянием особого рода, исполненным суровой простоты и достоинства.

 Но если такие достоинства когда-то и были присущи Шеррингтону, вульгарность и претенциозность викторианского расцвета истребила их без остатка.

 Башни, башенки, бельведеры и балкончики были рассеяны по всему фасаду. Как некоторые на удивление уродливые человеческие лица привлекают общее внимание, так и чудовищность архитектуры Шеррингтона невольно поражала воображение.

 По мере необходимости к основному зданию лепились пристройки, и я без труда сразу же выделил среди них часовню, спортивный зал и больничку.

 Я высмотрел также россыпь теннисных кортов и выглядевший очень добротным открытый плавательный бассейн.

 Как только я приблизился к парадному входу, в поле моего зрения появилась юная обитательница Шеррингтона в практичном и привлекательном голубом форменном платьице, которое его обладательница наверняка ненавидела. Можно было догадаться, что это ученица одного из младших классов, разве что чуть-чуть старше вступительного возраста. У неё были красные, как яблочки, щечки и беспокойные голубые глаза. Наша встреча её заметно смутила, как если б она была предупреждена заранее насчет возможных нежелательных и потому опасных визитеров.

 Я был взрослым, незнакомым, потенциально враждебным, и она отнеслась к нашей неожиданной встрече со вполне оправданной настороженностью.

 - Привет, - сказал я самым дружественным тоном. - Как вас зовут?