Предания об услышанных мольбах

И вскоре привели свекра, связанного красной веревкой.

Настала очередь Ань-цзюня. Стоявший подле ступеней зачитал донесение на его имя, к которому присовокупил обвинения, предъявленные его дяде. Начальник управы изрек:

— Этот человек служил Будде. Он человек великой добродетели. Его дядя губил невинные жертвы, вводил в заблуждение простой люд. Преступления дяди уже были подвергнуты тщательному расследованию, но поскольку у него были кое-какие заслуги, ему не вменялись в вину отягчающие обстоятельства. Ныне же он еще и возвел напраслину на безвинного!

Начальник приказал немедля схватить и притащить сюда дядю, а Ань-цзюню велел возвращаться:

— Когда вернешься, добром послужи правому делу упрочения Закона. Тебе отмерен срок в девяносто три года. Неукоснительно его соблюди! И не смей приходить еще раз раньше времени!

На выходе из управы Ань-цзюня остановил начальник канцелярии:

— Вы, господин, должны быть исключены из списка умерших.

Ань-цзюнь подождал, когда его имя вычеркнут из списка, и собрался пойти на то место, где они расстались со знатным господином. Но господин сам нашел его и сказал:

— Я знал, что так оно и будет. Удостоиться возвращения — прекрасная участь! Неустанно совершенствуй свои добродетели! Мои прошлые заслуги ничтожны, и я не сподобился переродиться на небе. Здесь я помогаю начальнику управы. Я весел, беспечен и богат: живу и радуюсь тому, как прекрасен путь, предначертанный богами! Моя семья живет в Юань: фамилия такая-то, зовут так-то. Когда вернешься, передай им от меня привет. Всемерно чти Закон и не смей нарушать заповедей Будды! Обо всем, что здесь видел, расскажи другим.

В сопровождении трех служек Ань-цзюнь вышел за ворота. Не прошли они и нескольких шагов, как их догнал нарочный, вручивший Ань-цзюню верительную бирку. При этом он сказал:

— Владейте этой биркой, господин. Покажите ее, когда будете проходить через пограничную заставу. И не пытайтесь проскользнуть незамеченным! Нарушитель наказывается каторжными работами! Если Вам встретится водная преграда, бросьте в нее эту бирку, и Вы сможете ее преодолеть.

Ань-цзюнь принял бирку и тронулся в обратный путь. Шел он долго и пришел к большой реке: переправиться через нее не было никакой возможности. Как было велено, он бросил бирку в реку и... сразу в глазах у него помутилось. Очнулся он в своем доме.

Ань-цзюнь услышал, как рыдает вся его семья. Служки, которые сопровождали Ань-цзюня, требовали, чтобы он немедля вернулся в свое тело. Ань-цзюнь меж тем отказывался:

— Тело уже оплакивали, и я не могу в него вернуться!

Служки его толкнули, и он упал ничком в ноги трупа.

По выздоровлении Ань-цзюнь захотел свидеться с женщиной из деревни Хуаншуй. Он отправился в уезд Гуаньцзюнь и стал ее там разыскивать. Наконец он нашел ту женщину: они встретились как старые знакомые. Она рассказала, что и после смерти вновь вернулась к жизни, а свекор в тот же день скончался. Все рассказанное ею совпадало с тем, что видел и слышал сам Ань-цзюнь.

Ань-цзюнь принял пять обетов от уроженца Сянъяна наставника Сэн-хао. В последние годы тот жил в Чанша, а был с Ань-цзюнем из одной деревни родом. Этот рассказ Сэн-хао слышал из уст самого Ань-цзюня и его кончину видел своими глазами. Было Ань-цзюню девяносто три года.

Шрамана Сэн-гуй на загробном суде

Шрамана Сэн-гуй был приписан к Монастырю в горах Удань. В одном с ним уезде жил Чжан Юй родом из Цзинчжао. Он часто принимал Сэн-гуя у себя дома и делал ему подношения. В пятый день двенадцатого месяца первого года под девизом правления Вечное начало (421), будучи в полном здравии, Сэн-гуй внезапно скончался в доме Чжан Юя. Через два дня он ожил и рассказал следующее.

Ночью в пятую стражу^[130] Сэн-гуй услышал на улице у ворот какой-то шум. Вошли пятеро с факелами и хоругвями и стали орать на Сэн-гуя. Сэн-гуй лежал, оцепенев от страха, а они связали его красной веревкой и увели прочь. Они пришли к горе, вокруг которой ни травинки, ни дерева и лишь земля черным-черна. Была та гора из породы твердой, как железо, а по обеим сторонам от нее — груды белых костей. Еще через несколько десятков ли они подошли к развилке трех дорог и увидели человека очень большого, закованного в латы и вооруженного. Тот спросил конвоиров Сэн-гуя:

— Скольких вы привели?

— Только одного, — ответили конвоиры и повели Сэн-гуя по одной из дорог. Они пришли к окраине города: несколько десятков строений, пришедших в ветхость. Перед одним из домов был установлен столб высотой более десяти чжанов, а на нем железная перекладина наподобие колодезного журавля с наполненными землей ящиками по обеим сторонам. Мера земли в ящиках была различна: от десяти ху до пяти шэнов. Появился человек в красной одежде и тюрбане и сказал Сэн-гую:

— Какие преступления и благодеяния были в твоей предшествующей жизни? Говори мне всю правду и без утайки!

Сэн-гуй так перепугался, что не мог вымолвить ни слова. Человек в красной одежде, видно, был здесь главным начальником: