Преданные и предатели (Летописи святых земель - 2, окончание)

Их теснили. Железо заплясало яростней. С хриплыми проклятиями кто-то оседал на ковер, схватившись за бедро, клинки посвистывали и скрежетали, исступленные звероподобные лица были красны и влажны от пота. Беатрикс, улучив момент, подсекла одного под колени, он подломился и рухнул с мычанием и лязгом. Еще одному она рассекла сбоку шею...

- Брось оружие, сопротивление тщетно, брось! Весь замок уже захвачен, захвачен! - Ей хотелось с криком боли и облегчения захлебнуться собственной кровью и умереть, рухнув под ноги дерущихся.

- На тебе еще! - Беатрикс располосовала лицо напиравшему рингенцу. Ее захлестнуло удалое отчаяние, ей хотелось только одного - достать мечом как можно больше врагов. Офицер стражи отшвырнул сразу двоих нападавших и встал с королевой спина к спине. Рингенцев набежало столько, что дверь за ними была не видна, только колыхалась стальная щетина мечей, и орали разинутые рты. Стражников добивали по одному, яростно кромсая уже мертвых.

- Где ты был раньше? Я бы взяла тебя в любовники... - хрипло сказала Беатрикс, улыбаясь. Офицер улыбнулся в ответ, и они секунду глядели друг на друга...

Что-то острое и твердое ударило в грудь, дыхание прервалось... Меч выпал из руки - она потеряла сознание, сбитая с ног брошенным сбоку тяжелым креслом. Офицера проткнули двумя копьями под ребра - он умер, вцепившись в них синеющими руками.

Раненые стонали, отползая к стенам. Через них перешагивали, собираясь в круг над поверженной королевой.

Кресло оттвырнули в сторону, загалдели, не зная, что делать дальше. Лицо у Беатрикс было белое, по подбородку струйкой стекала кровь.

Растолкав солдат, подошел Раин, выругался себе под нос, наступил сапогом на ее рассыпанные волосы. Сзади суетился профос с оковами и все никак не мог протиснуться сквозь толпу взбудораженно гудящих наемников.

- Хорошо дралась, сука! - заметил кто-то.

- Ее учили, - угрюмо отозвался Эгмундт, поверх желто-лилового камзола он надел красно-белую ленту.

- Все равно не подумал бы, что она так хорошо вертит мечом, - покрутил головой Раин, зачем-то стягивая с рук перчатки.

- Я боюсь, что вы очень сильно ее зашибли этим чертовым креслом, сиятельный магнат Родери. - Эгмундт настороженно вглядывался в лицо Беатрикс.

- Только не вздумай ее жалеть. И попробовал бы сам рассчитать в этой толкотне. Ничего, очухается. - Раин дотронулся влажным от растаявшего снега носком сапога до ее скулы.

Перед глазами плыли алые и зеленые круги. Грудь ныла, во рту было солоно. Она застонала, шевельнув головой. Что-то держало, придавив волосы. Сапог. Кругом переминались, побрякивая железом, чужие люди. В расступающейся мгле тускло поблескивали плосковерхие каски. Возле горла и груди, едва не задевая, качались острия копий. До боли скосив глаза, она узнала Раина, это его сапог придавил ее волосы. Он отвернулся, кого-то ожидая и совсем не глядя на нее. Потом солдаты стихли, почтительно попятившись к стенам, освобождая путь кому-то важному.

Это шел Аргаред.

Он был в черном, только на груди белела эмалевая цепь да искрилась серебряная насечка на поножах из вороненой стали. Пышный мех воротника окутывал заострившийся подбородок.

- Вы поймали ее?

- Да, отец... - Голос у Раина дрожал. Несмотря на удачу, несмотря на "отец", несмотря на ее беспамятство, он чего-то смущался.

Аргаред подался ближе, внимательно и без всякого злорадства ее рассматривая. Она не знала, что страшнее - открыть глаза или закрыть.

- Сойди с ее волос, Родери. Ты магнат, а не черный рейтар. И помогите ей подняться.

Двое рингенцев взяли ее под локти и прислонили к стене. Голова ее безвольно свесилась, блеснула кровь в углу рта. Мутные глаза смотрели в никуда.

- Ты узнаешь меня? - Между ними были два шага, серый воздух, ненависть и страх.

- Да. - Она с усилием раскрыла глаза и оглядела его с головы до ног. Наконец-то вы признали себя человеком, Окер, и мы можем говорить на равных.

Ее лицо было слишком низко для пощечины, но он ударил и тут же протянул руку в длинной кожаной перчатке подоспевшему оруженосцу. Тот стянул перчатку и бросил на пол, точно дохлую гадину.

- Как это мило... - Она прижала руку к горлу, едва сдержав рвотный спазм. - Как это по-рыцарски, хотела я сказать. Можете ударить еще раз. У вас осталась перчатка на левой руке.

- Ты получишь то, что причитается. - Он поморщился на резком слове "ты".

- Окер, вы меня не удочеряли, чтобы говорить мне "ты"... - Ее лицо слабо порозовело. - Пусть этой честью пользуется Раин, я не хочу, чтобы он ревновал...

- Увести. - Аргаред медленно отвернулся. - В камеру... Оковы не надевать... Проследите, чтоб там была постель. Ей нужно отлежаться. Родери, прошу тебя пойти со мной. Ты мне нужен.

Глава тринадцатая

СЛАДОСТЬ МЩЕНИЯ