Преданный (СИ)

Я вздохнула и кажется за одно мгновение рассказала ей абсолютно всё, что случилось дальше. Про то, что я нуждалась в том, чтобы быть любимой. Про то, как Захар накачал меня чем-то. Про то, как я пыталась найти Артёма, а его не было. Про то, как я звонила Марату, а он не ответил. Про то, как я звонила Егору, а его трубку подняла девушка, и сказала, что он занят. Про то, что в какой-то момент поверила, что осталась одна. Про то, как вернулась домой, и поняла, что Марат не помог мне, потому что был занят ей. Про то, что позвонила Артёму, а он сказал, что вернётся не скоро.

— Все парни, которых я любила, променяли меня на девушек. У меня даже не было тебя, потому что я была плохим другом. И другом, и девушкой, и сестрой. Я не справилась ни с одной из своих ролей. Если бы я знала, почему вы с Маратом ушли, я бы никогда так не поступила. Но в тот момент, я была уверена, что выбрал тебя. Я осталась одна, но была не готова справляться с этим. И тогда я сделала это, — сказала я, протянув Владе руку ладонью к верху.

Она ахнула, проводя ледяными пальцами по шраму, который сама себе оставила.

— Я правда не думала, что делаю в тот момент. Мне просто нравилось, как кровь стекала по руке, забирая с собой боль. Но когда я решила её остановить, было уже поздно, — призналась я.

— Я знала, что что-то не так, — прошептала Влада, не обращая никакого внимания на слёзы, что текли из её глаз, — я должна была понять это. Тогда ничего из этого не произошло бы.

Я покачала головой. Даже если бы она помогла мне, ничего бы не изменилось, потому что одной помощи было недостаточно, я должна была хотеть принять эту помощь или хотя бы дать помочь себе.

Я рассказала и про то, что скоро Захар ответит за всё содеянное, и про то, что Егор окончательно ушёл из моей жизни.

— Почему ты просто не расскажешь ему правду? — спросила Влада.

— Вы с Маратом когда-нибудь разговаривали о том, что ты звонила ему, когда Вадим напал на тебя? — сказала я вместо ответа, я надеялась, что она поймёт меня.

Влада нахмурилась, но кивнула.

— Что он чувствовал? — спросила я, хотя и так знала ответ.

— Вину, — коротко ответила она.

Влада понимала на что я намекаю. Она сейчас находилась в безопасности и была счастлива, но это не значит, что Марат перестал винить себя за случившиеся.

— Вот почему я не рассказываю Егору. С болью справится можно, но чувство вины подобно яду. Оно убивает.

Оно почти убило меня.

— Я могу признать свои ошибки и рассказать о них. Но я не в силах сказать Егору, что в тот момент, когда я в нём нуждалась, он был с другой девушкой.

— Ты любишь его? — спросила Влада серьёзно. Она смотрела в мои глаза своими кристально чистыми голубыми.

— Так ли это важно? — пробормотала я.

— Это очень важно, — возразила она, сжимая мне руку в одобряющем жесте, — Чувство вины определённо сильное чувство, но оно гаснет тогда, когда есть что-то более сильное. Можешь считать меня глупым романтиком, но я считаю, что любовь сильнее всех других чувств и обстоятельств.

— Просто тебе пора перестать читать запрещённые романы, — рассмеялась я сквозь слёзы.

Влада засмеялась самым чистым смехом.

— Мне уже давно не 18, так что эти романы уже не запрещённые. И кажется тебе надо читать из чаще, раз ты перестала верить в любовь.

Я улыбнулась и кивнула.

— Пожалуйста, подумай о моих словах, — попросила Влада, обнимая меня, — такая сильная любовь не проходит.

— Я так много раз слышала эту фразу, — сказала я, обнимая её в ответ.

— Но я буду первой, кто говорит это не о Егоре, — улыбнулась Влада, — я говорю о тебе.

Возможно она всегда знала меня лучше меня самой.

— Как ты думаешь чайник, который Марат поставил, уже вскипел? — спросила я, во многом чтобы перевести тему.

Влада понимала это, но не стала возражать. За это я её любила.

— Пойду проверю, — ответила Влада, поднимаясь, она уже дошла до двери, но остановилась и вновь повернулась ко мне, — И, Арина?

— Что? — спросила я, поднимая глаза.

— Просто знай, что ты ни в чём не виновата.

Весь день я провела с ними. Мы ели вредную заказанную еду и смотрели всякую ерунду по телевизору. Но больше всего мы разговаривали. О том, о чём раньше ни у одного из нас не поворачивался язык говорить. О нашей прошлом, об ошибках и сожалениях. Как оказывается к каждого из нас их было предостаточно.

Когда мне позвонил Марк, чтобы рассказать, как прошёл разговор с адвокатом, мне пришлось снова рассказать эту часть, но теперь Марату. Он был зол. Конечно он был зол. Они с Артёмом были единственными в нашей семье, кого не посвятили в правду. Честно говоря в третий раз это было не так уж и больно, возможно если рассказывать об этом каждому встречному, можно вообще перестать что-либо чувствовать. С каждым разом всё сильнее кажется, что это не то, что с тобой случилось, а просто история, как сюжет книги или фильма. Я ждала, когда смогу рассказывать об этом, ничего не чувствуя.

Влада была первой, кто помимо меня, вслух задался вопросом, за что на мою судьбу выпало всё это.

— А вдруг судьба просто пытается забалансить её, — предположил Марат.

Мы с Владой переглянулись и непонимающе уставились на него.