Предатель. Чеченские рассказы

— …По причине предварительной службы в армии, — Кудинов сформулировал трудные слова, правильно забыв об охране имущества роты. Имуществом являлась одинокая лопата. (Этой лопатой я вчера выкопал могилу своему окурку.)

— Не понял?! — сказал Саламатин, вылезая из палатки. Головлёв тянул шею, ожидая высвобождения выхода. Спина Кудинова опустилась под одеяло.

Питались мы намного лучше, чем подводники в День флота. Алику ежедневно привозили большие пакеты пищи родственники из аула. Мы наслаждались шоколадной пастой, адыгейским сыром и хорошими сигаретами «Кент». А в импровизированной столовой давали кашу и кильку. Кильку — благодаря коммерческим операциям Щелкунова. Без них нам бы давали минтай. Наверное, килька стоит дешевле минтая.

Дома Кудинова ждала жена, но он не хотел туда ехать. Когда мы приняли присягу, Щелкунов зашёл в палатку, свешивая пузо над семейными трусами. Он сказал Кудинову:

— Сдавай всё Головлёву и свободен.

— Разрешите остаться, — сказал Кудинов.

— Почему? — удивился Щелкунов.

— Я ещё недостаточно освоил военную специальность.

— Пиздуй домой! — сказал Щелкунов.

Кудинов остался, и Измеров объявил ему благодарность перед строем в конце сборов.

После завтрака рота с песней о героях былых времён ушла в танковый батальон носить траки. Я остался собирать дрова за опоздание из увольнения, а Кудинов читал книжку за столиком у полевой кухни.

Подполковники Саламатин и Холод проходили мимо столика.

— Как фамилия? — спросил Саламатин.

— Кудинов, — ответил Кудинов.

— Хорошо быть Кудиновым, — сказал Саламатин Холоду.

Я осторожно ступал между кучами загаженного студентами леса и принёс охапку сушняка на кухню. В палатке Кудинов читал на своей кровати. Он закрыл книжку «Конармия» и посмотрел на меня:

— Ты где был?

— Дрова собирал в лесу.

Я мялся под его взглядом и сказал: — Везёт тебе, никуда не ходишь…

— Послужи два года и тебе повезёт, — сказал Кудинов.

Я послужил. В Чечне меня контузило снарядом нашей самоходной артиллерии. Снаряд упал совсем близко. Мне повезло. А может — нет… Только идиот знает, что хорошо, а что плохо, даже если идиотов большинство.

Это был девяносто седьмой год. В девяносто восьмом мы закончили университет. Многих призвали. Мы были пушечным мясом с лейтенантскими звёздами. На военке мы переписывали учебник по тактике в тетрадки («отсюда — до вечера»), разгружали блоки на дачах подполковников и несли шампанское с апельсинами вместо знаний на зачёт.

Мы стреляли два раза. Нам даже показали танки и БМП. Но не показали БТР, на который мы учились. Впрочем, большинство попало на БМП. И большинство выжило. Из выпуска военной кафедры девяносто седьмого года не вернулось два человека. Но сколько мы сгубили бойцов?..

Измеров заявил нам на первом занятии: «Наша (офицеров военной кафедры) задача — чтобы вы не попали в армию» (?). Потом Измеров пришёл на похороны Вязниченко.

«Не судите, да не судимы будете…» На склоне военной службы трудно разобраться в её смысле, особенно когда смысл рухнул.

На сборах Кудинов научил нас мотать портянки и подшиваться. Это всё, что мы умели как командиры мотострелкового взвода на БТР-80.

Марш Егерского полка

Рассказ выпускника юрфака

Саня Войтов два раза чуть не убил человека. Нет, не в Чечне… про Чечню я не знаю.

Первый раз, когда он не отошёл ещё от войны и был дёрганый. Тогда Серёга Ершов, друг его, тоже из Грозного с миссией: «примите мама вашего сыночка в полной комплектации и упакованного в цинк». Да ещё и винил себя Серёга за смерть этого солдата, недоглядел…

Войтова и Ершова после университета на два года забрали в армию Офицерами. У нас многим с курса повестка приходила, мне тоже, но все как-то отмазались. Жеке Исаковскому пришлось даже в аспирантуру поступить. А эти двое всегда отморозками были. Вот и командовали взводами, и как раз попали под вторую кампанию.

Ершов только в полк приехал и через два месяца в Дагестане оказался. А там… «господи святы»… «Град» фигачит, вертушки заходят, кто-то в отдалении пригорок штурмует, раненых тащат на носилках. Позже и сами в атаку пошли — ужас, в общем… А потом ещё ужасней — Грозный… Войтов хоть послужил с год до командировки, а Серёга сразу встрял. Солдаты его так Серёгой и называли. А чего с него взять после военной кафедры? где раз в неделю учебник по тактике переписывают в тетрадку.

Понятно, напились тогда пацаны не на шутку. Понятно, разговор вышел на бровях. И Серёга полез с кулаками — за прошлые обиды взъелся. А Войтов за табурет. И по голове Серёгу с размаху. Хорошо, вскользь пришёлся удар. И второй раз замахнулся… добить… Инна, жена, остановила — спасла Серёгу от смерти, а мужа от тюрьмы… Откуда Инка взялась только тогда? спала ведь уже в другой комнате. А вот взялась.

Второй раз, не так давно, Войтов чуть не убил человека уже осознанно, не по пьяне. Так осознанно, что и поразился, и устрашился своей решимости.