Предатель. Чеченские рассказы

Теперь на сцену забрался молодой оратор в распахнутой фуфайке. Оратор стучит левым кулаком по лысой голове с буграми, привлекая внимание зрителей, становится в разные ораторские позы, а правой рукой лускает семечки, выплёвывая шелуху далеко вперёд.

Шелуха падает на петушки и лысины дикой публики. Публика снизу стремится ухватить оратора за ноги, чтобы стащить со сцены.

Наконец, оратор нашёл нужное положение для выступления. Он выдёргивает кривые ноги из рук зрителей, становится, как стоял Ленин на броневике, с поднятой рукой вперёд, и зажигает прокуренным голосом:

— Пацаны!.. Родина в опасности!.. Все в «бюро находок»! в натуре…

— Га-га-га-га… — гогочет толпа, стягивает оратора со сцены и отпускает фофан в его голый череп.

Широкие двери распахнуты, но в крытом летнем кинотеатре душно. Вместо воздуха вьются клубы дыма. Сквозь шум автоматический женский голос (как на вокзале) передаёт ленты фамилий. Громкоговоритель требует отставших от своих команд призывников в комнату сто четырнадцать («бюро находок»).

«…Копайгора, Воротилин, Ветров, Игнатенко, Амельченко, Окунь, Липявко, Черепанов…»

Миша с Русланом разыскали место, чтобы сесть. В заднем ряду нашлась свободная половина скамейки, на которой не так давно кто-то стоял в грязных ботинках. Руслан постелил газету.

Ребята вместе приехали из «Солнечного» и разговорились ещё в автобусе. Миша узнал, что старший брат Руслана задержал нарушителя иранской границы и получил медаль. Что сам Руслан до призыва занимался греблей (он и с виду крепко сложен), что живёт он на Российской (это далеко от Миши). Что отец у него русский, а мать ассирийка (Миша думал, что только в древности был такой народ). Что девушку Руслана зовут Светой и она светленькая. И ещё много сведений сообщил Руслан, сразу взявший над Мишей шефство.

Миша рассказал, что спортом особенно не занимался, а так — ходил в качалку; что с девушкой поссорился — поэтому она сегодня и не пришла его провожать. Хотя он не ссорился, а просто не сложилось с Надькой ничего.

За двадцать минут ребята стали друзьями и решили служить вместе. Между тем громкоговоритель называл номера команд, а толпа волновалась:

— Слышь, чё за сто вторая?

— А я чё доктор?.. Стройбат, Омск.

— Неа… не пойду… Там холодно.

— А 45-бэ чё за такое?

— ЖДВ, БАМ.

— Это чё за жэдэвэ-бам?.. Десантники что ли?

— Сам ты десантник!.. Железнодорожные войска.

— A-а… БАМ!.. Это чё рельсы зимой прокладывать?.. Нашли придурка!

— Дураки в нэма.

— Га-га-га-га…

Исчерпав темы для разговоров и угостив друг друга вкусной домашней едой из рюкзаков, Руслан с Мишей, как это всегда бывает у русских, стали рассказывать анекдоты. Из-за шума им приходится говорить или просто громко, или прямо в ухо друг другу.

— …Саг'а, ты дверь на замок закрыла?.. Закрыла — спи, Абг'ам… А на к'ючёчек закрыла?.. Закрыла… Погоди… Моя команда!.. — Руслан вскочил, но тут же сел и придвинулся к Мише:

— Ну что, пошли?.. Зайду, а потом ты… Скажешь, что хочешь служить вместе со мной. Скажи: вместе греблей занимались. Всё равно кто-то из этих косарей не явится… У меня команда в погранвойска, — добавил Руслан тоном человека, разглашающего государственную тайну.

— …У меня ж зрение… Мне всё как раз, кроме погран, ВДВ и морской пехоты…

— Ты думаешь, там все на заставе и в наряд ходят?.. На таможне будешь служить — там и в очках можно… Прорвёмся!.. Главное — погранвойска, а не мабута какая-нибудь.

— Ну, пошли… — неуверенно сказал Миша.

Пока ребята сидели в кинотеатре, солнце поднялось в белом небе и теперь плавило снег, счищенный на край плаца в неровный сугроб. Миша шагал по лужам рядом с новым другом. Брызги от его старых полусапожек летели в толпящихся призывников, — никто не обращал внимания на такие мелочи.

У ворот шмонали прибывшую команду. Белобрысый офицер с танками на чёрных петлицах демонстрировал зрителям вскрытый снизу тюбик зубной пасты.

— …Тебе там выдадут вино с шоколадом! Через три года станешь мутантом! На меня смотри!.. Ты и так уже мутант всё равно!.. Глазки свои не прячь наркоманские…

Незадачливый владелец тюбика шмыгает носом.

«Анаша в тюбике?..» — соображает Миша.

Как у фокусника, тюбик в руке танкиста превращается в бутылку «Столичной» водки. Разъярённый (впрочем, немножко театрально) офицер продолжает угрозы. Но зрители про атомные лодки и дисбат понимают, что «все там будем», а вот водки и анаши жалко. «…Надо было тюбик в карман сунуть… Водку пацаны проносили в грелке…» — сочувствуют они пойманному нарушителю.

Сдав рюкзаки в каптёрку сержанту-азиату, ребята пошли по краю забитого призывниками плаца. Руслан был сосредоточен, а Миша беззаботно рассматривал железные щиты, на которых молодцеватые солдаты выполняли строевые приёмы. Когда по плацу пружинистой походкой следовали «покупатели» — капитаны и майоры всевозможных родов войск, — народ не сразу смыкался, и за Офицерами оставались дорожки, как след от винта на воде. Иногда с Офицерами-покупателями были сержанты.