Предательство. Последние дни 2011 года

Подсвечники, которые стояли на секретере, были в фаворе не более минуты — она передумала и попросила небольшой толстый мельхиоровый подсвечник. Каждый раз Сергей прекращал съемку и шел за очередным подсвечником. К мельхиоровому подсвечнику потребовалась толстая свеча, которую пришлось долго искать. Когда казалось, что все проблемы решены, она неожиданно предложила:

— Может быть, фужер с коньяком?

— Точно, и пепельницу с сигаретой. А фотографию назовем «Ночная бабочка прилетела на свет подсвечника». Эмма, кончай бузить, это последнее твое предложение.

— Угрожаешь? — язвительно спросила она.

— Правильно говорит, не тяни время, стол накрыт, а я хочу кушать, — вступила в разговор Кетино. — Я же не говорю, что свет можно было поставить по-другому.

— Еще один профессор пришел, — съязвил Сергей.

У него не было специальных осветительных приборов, в ход пошли светильники, ночники, переносные лампы, зеркала и даже листы ватмана. Это был больной вопрос, поэтому он промолчал.

— Давай щелкай в последний раз и пойдем кушать. Мясо подгорит, — Кетино настойчиво требовала окончания съемок. — А ты, Эмма, не делай умирающее лицо после голодания. Больше страсти жизни, смотри, на тебе какая лиса, глядишь, и подарит.

— Жди, — молниеносно отреагировал Сергей. — За такую вредную работу мне молоко причитается.

Когда сели за стол, Кетино продолжала разговор в том же тоне:

— Смотри, две красавицы пришли, тетя Шура обед приготовила, а ты чем будешь угощать?

— Представляешь, я попросила фужер коньяка, так он меня бабочкой обозвал, — донесла Эмма.

— Почему не говоришь всю правду, я говорил о снимке, — стал вносить ясность в ситуацию Сергей, но быстро остановился.

Сергей понимал, что остановить их сейчас невозможно, любое слово будет использовано против него, и насмешки и шутки будут продолжаться, поэтому надо было менять тему.

Они долго сидели за столом, беззаботно болтали, серьезно говорили. Они наслаждались дружбой, жизнью. Только одного они не знали тогда, не могли оценить, что жизнь очень быстро пролетает.

* * *

— Как это тебя угораздило? — поинтересовался Сергей Георгиевич.

— Не знаю, — весело ответила Маша, — ноги неожиданно сами свернули в сторону. Татьяна Александровна, не дадите что-нибудь, чтобы почистить фотоаппарат от снега? — Посмотрев еще раз на фотоаппарат, Маша внесла коррективу: — Что-нибудь от влаги.

Татьяна Александровна пошла в гараж и принесла какую-то тряпочку и вручила ее Маше. Это событие прокомментировал Сергей Георгиевич:

— Маша, ты в авторитете, Татьяна Александровна дала свою любимую тряпочку, — сообщил он.

Татьяна Александровна укоризненно на него посмотрела, потом обратилась к Маше:

— Не слушай его. Это специальная тряпочка для удаления влаги с особых поверхностей. Думаю, что для фотоаппарата это подойдет.

— Правильно, для фотоаппарата подойдет, а когда я просил, мне никто не дал, — Сергей Георгиевич осторожно подшучивал, пытаясь завести Татьяну Александровну.

Но она сразу же раскусила его намерение, поэтому предупредила Машу: