Предательство. Последние дни 2011 года

— У него такой мысли и не было. Потом пристал с потолком, узнал, что мой цех их изготавливает, стал требовать, чтобы установили у него дома.

— Не думаю, чтобы из-за этого ты наехал на него, — усомнился Сергей Георгиевич.

— Нет, конечно. Только, когда мои рабочие работали у него, он потребовал, чтобы они у него отремонтировали еще кухню. Рабочие сказали, что без моего указания они не будут этого делать. Вот тут и понесло Александра Борисовича, стал изображать из себя крутого, его понесло на жаргон. Сколько раз я просил Вас поговорить с ним, чтобы он не изображал из себя блатного, хозяин хренов.

— Говорил я с ним, бесполезно. Желание показать себя хозяином выше его разума, — заключил Сергей Георгиевич. Он не стал рассказывать, что и по отношению к нему Александр Борисович порой допускал такое.

— Наговорил он много чего лишнего. Рабочие мне передали. У меня не было другого выхода, как его наказать. Иначе молва о том, что об меня можно вытирать ноги, быстро распространится.

Все было ясно, Александр Борисович доигрался, хотя его об этом предупреждали. Но это была чужая война, которая Сергея Георгиевича не касалась. Осталось выяснить один вопрос:

— А дети?

— Это так, для острастки, чтобы не думал, что это игра.

Выходя из ресторана, Сергей Георгиевич жестко обратился к Максиму, который его сопровождал:

— Детей не трогать, он уйдет.

— Меня это устраивает, — с довольной улыбкой тихо произнес Максим.

Можно было позвонить Александру Борисовичу, сказать, что все улажено. Но Сергей Георгиевич не был идеальным, поэтому позволил себе маленькую месть: позвонил поздно вечером.

* * *

Сергей Георгиевич направлялся в кабинет и находился на лестнице второго этажа, когда зазвонил мобильный телефон.

— Да, Олег Борисович, я слушаю.

— Я хотел спросить, какие планы у Вас на завтра?

— Предполагаю быть в Москве. По работе возникли какие-то проблемы, надо будет внести уточнения.

— Вот и отлично. Собираемся с Владимиром Михайловичем пригласить Вас на обед. Как со временем?

— Предполагаю, что буду занят утром. Потом я свободен, могу подстроиться.

— Тогда я перезвоню, завтра утром уточню время и место. Машину пришлем за Вами, а потом и подвезем до места назначения. Договорились?

— Да.

* * *

Есть одна проблема, в которой Сергей Георгиевич и Татьяна Александровна десятилетиями не могли прийти к одному решению — это порядок на письменном столе Сергея Георгиевича. Он сознавал, что порядка могло быть и больше, но привык к определенному беспорядку, легко ориентируясь в нем. Сложенные Татьяной Александровной в стопки документы, записки и копии статей вызывали у Сергея Георгиевича раздражение, и скоро все возвращалось к первоначальному состоянию, которое его устраивало.

В тот день Сергей Георгиевич решил навести порядок на письменном столе и в кабинете. Обычно это действие заканчивалось незначительными изменениями — увидев некий документ, о котором он забыл, Сергей Георгиевич углублялся в его чтение, потом еще что-нибудь попадалось. Времени на существенное наведение порядка не оставалось, и он быстро возвращал все первоначальное состояние. Это повторилось и в тот день.