Предательство. Последние дни 2011 года

За пять минут до наступления Нового года отец произнес тост за уходящий год, за все хорошее, что было в нем. Перед Сергеем стоял хрустальный фужер с лимонадом, в котором, как в шампанском, пробивались мелкие пузыри. Когда отец произносил тост за наступающий Новый год, все встали и ждали боя настенных часов. Сергей целиком был поглощен ожиданием, он ничего не видел, только напряженно ждал первого удара часов. Он прозвучал неожиданно, Сергей быстро-быстро стал загадывать желание, которое успел выучить наизусть. Мысленно произнеся его, он удивился тому, что часы продолжали лениво и равномерно бить. Сергей посмотрел на маму, статную красивую женщину, и был бесконечно рад, что в такой важный момент их объединяла маленькая тайна.

Сергей еще хотел что-то загадать, но по традиции, выпив глоток шампанского, все взяли козинахи.

— Пусть год будет сладким и счастливым для всех нас, для нашего окружения и всех хороших людей, которых мы знаем и которых не знаем, но они где-то живут, радуются жизни, радуют других. — После этих слов отец надкусил козинахи и поцеловал маму, потом всех остальных. Подойдя к Сергею, он пригнулся, с улыбкой посмотрел ему в глаза и нежно поцеловал в лоб. Двумя руками провел по лицу и тихо шепнул в ухо:

— Я тобой горжусь.

Жанна, которой доверили ответственное задание, зажгла бенгальские огни и раздавала всем присутствующим за столом. Сергей высоко поднял бенгальский огонь над головой, и искры, словно салют, разлетались над его головой, оповещая весь мир, что Новый год наступил.

Ощущая бесконечную радость в этом мире детства, видя добрые глаза родителей, сестры, бабушки и тети, Сергей не выдержал и громко закричал:

— Ура-а-а!

Словно в ответ на его восприятие мира, на улице началась пальба из охотничьих ружей и другого оружия, имевшего у населения на легальном и нелегальном основании, взрывы петард и свист взлетающих сигнальных ракет. Кананада охватила город, Сергей выбежал на балкон, где его накрыл прохладный воздух, но Сергей этого не заметил, его интересовали световые всплески от петард и салюта. Незаметно большая и тяжелая рука отца легко опустилась на его хрупкое плечо и прижала к себе. Сергей прижался спиной к отцу, а глаза были обращены к загадочному темному в звездах небу. Он был бесконечно счастлив.

* * *

Сергей Георгиевич продолжал перебирать копии статей, распечатки обзоров и записи. Дело двигалось медленно, без существенного прорыва. Все указывало на то, что вся уборка, как это часто было, сведется к перекладыванию из одной кипы в другую.