Предательство. Последние дни 2011 года

— Бедная тетя Тамара, она так радовалась когда я или мы вдвоем приходили. За столом всегда ощущалась та атмосфера старого тбилисского дома, где мы так часто встречались. Забывалось все, чистая, но убогая по обстановке и ремонту комната казалось большой и теплой. Она так радовалась в те минуты общения.

Смерть дяди Арчила, мужа тети Тамары и отца Кетино, подкосила благополучие семьи. После вынужденного переезда в Москву к Шамилю, за которым необходимо было присматривать, тетя Тамара оказалась в ином мире — мире ограниченных средств, нервных срывов и депрессии.

Ей было неудобно, когда Татьяна Александровна привозила провизию, но она распределяла ее таким образом, что хватало до следующего прихода — через неделю или дней десять. Деньги она категорически отказывалась брать, только после разговора Сергея Георгиевича с ней она иногда, когда было трудно или возникали незапланированные траты, с благодарностью их брала, но так, чтобы Шамиль не видел.

— Разве кто-нибудь мог подумать, что в жизни тети Тамары так все перевернется? — вопрос Татьяны Александровны никому не адресовался, она не ждала на него ответа.

Сергей Георгиевич понимал, что рой мыслей одолевал Татьяну Александровну, поэтому он решил поменять тему разговора:

— Сегодня исполнилось десять лет со дня принятия указа президента Ельцина номер одна тысяча четыреста.

Татьяна Александровна смущенно посмотрела на мужа и удивленно заметила:

— С чего я должна помнить эту дату и отмечать десятилетие?

— Это указ о поэтапной конституционной реформе. С этого указа началась гражданская война 1993 года.

— Первый раз слышу о гражданской войне, — удивленно сказала Татьяна Александровна. — О противостоянии знаю, о кровавых стычках слышала и по телевизору видела, но что-то о гражданской войне не припомню. Ты, случайно, не путаешь с гражданской войной 1918 года?

Так, обрадовался Сергей Георгиевич, она вступила в разговор, теперь не будет думать о смерти. Главное — пережить первые часы, потом жизнь возьмет свое, болевое восприятие уступит место воспоминаниям. Воодушевленный успешной реализацией своей тактики, Сергей Георгиевич продолжил развивать тему:

— Ничего не путаю. Противостояние исполнительной и законодательной ветвей власти в столице, в лице президента Ельцина и председателя Верховного Совета Хасбулатова, было гражданской войной в рамках одного города, но могла взорвать всю страну. А наше понимание тех событий в основном сформировалось под воздействием пропаганды победителей — президента Бориса Ельцина и его команды.