Предательство Тристана

Амос Хиллиард сидел у телетайпа в комнате напротив, чтобы не пропустить никаких сообщений, которые потребовали бы немедленных действий. Черный канал был установлен только недавно и, как это всегда бывает с новой техникой, не отличался полной надежностью. Это был комплекс, вернее, неуправляемое сочетание международных линий, цепочка связей, каждая из которых была уязвима. Слишком уж много имелось всяких частностей, которые могли повернуть дело не так, как надо. Лучшим показателем устойчивости передачи был индикатор мощности сигнала, вмонтированный в пульт, за которым сидел Хиллиард. Обе стрелки, указывавшие сигналы передачи и приема, оставались в одном положении, лишь чуть заметно колеблясь. Если бы хоть одна стрелка ушла в начало шкалы, Хиллиард немедленно вмешался бы, чтобы восстановить связь.

Меткалф говорил дольше, чем рассчитывал Хиллиард. Независимо от того, что он обсуждал с Коркораном, это был, конечно, вопрос сложный и деликатный. Хиллиард мог только предполагать, зачем молодой человек приехал в Москву. Вопросов он не задавал: это железно запрещал один из главных священных заветов Корки. Но он не мог не задуматься о происходящем. Он, конечно, слышал разговоры о молодом Меткалфе – богатом плейбое, который, казалось, и близко не обладал серьезностью, необходимой мальчикам Корки, слышал и об этой балерине из Большого театра. Он видел, как вдвоем они выходили из дома во время приема на даче. Необязательно быть великим мудрецом, чтобы сообразить, что между ними что-то есть. А потом все эти вопросы о фон Шюсслере. Очевидно, Меткалф пытался понять, что собой представляет этот немец. Видимо, он использовал эту девочку, чтобы установить связь с нацистом. Видимо, именно поэтому Корки прислал такого неопытного работника. Возможно, опыт Меткалфа в полевой работе был в этом деле не столь важен, как его опыт в спальне.

Хиллиард взглянул на циферблат и опешил. Обе стрелки вдруг качнулись к началу шкалы. Сила сигнала по какой-то причине резко упала. Он вскочил с места и выбежал за дверь; звук его шагов эхом разнесся по коридору. Взглянув в плексигласовый иллюминатор, врезанный в стальную дверь «цитадели», он увидел, что Меткалф, весь покрытый потом, продолжает разговаривать. А это значило, что связь вовсе не прервалась.

Так что же могло вызвать падение силы сигнала?

Внезапно у него похолодела кровь в жилах. Неужели?..

Он замолотил пухлым кулачком по иллюминатору. Меткалф с озадаченным видом повернулся к двери. Отчаянно жестикулируя, Хиллиард пытался дать ему понять, что нужно немедленно прекратить разговор; чтобы подчеркнуть безотлагательность, он несколько раз быстро провел указательным пальцем по горлу. Меткалф, как ему показалось, сказал еще несколько слов, затем повесил телефонную трубку.

Когда Хиллиард наконец отпер дверь, Меткалф поднялся со стула. Он насквозь промок от пота, и вид у него был растерзанный.

– Что, черт возьми… – начал было Меткалф.

– Нарушение! – перебил его Хиллиард. – Последние двадцать, тридцать секунд – насколько важным был разговор? Возможно, его подслушали.

– Подслушали? Нет, мы уже закончили с серьезными делами и только уточняли детали. Но как это можно – подслушать?!

Хиллиард не потрудился ответить. Резко обернувшись, он побежал по коридору, громко шлепая подошвами по плиточному полу. Единственным местом, где кабели связи выходили наружу, – Хиллиард это знал, – был электрический щит около входа. Там недавно что-то чинили в проводах городской сети и еще не завинтили все крышки, а щит не заперли и не опечатали. Внезапно в конце коридора он увидел мужчину, выбежавшего за дверь. Темная фигура успела лишь промелькнуть перед его глазами, но Хиллиард узнал человека: это был младший секретарь посольства, в лояльности которого Хиллиард всегда сомневался. Зато теперь он узнал точно. Этот человек подслушивал.

Для кого?

Хиллиард подбежал к двери электрического щита, которую оставили открытой. На полу лежали наушники, брошенные убежавшим человеком. Дополнительное подтверждение, в котором Хиллиард, впрочем, не нуждался.

Меткалф догнал его и остановился рядом. Он все видел и понял, что случилось.

– Это все, – сказал Хиллиард. – Сеть порвана.

– Вот она, хваленая безопасность черного канала.

– Меры безопасности черного канала были предназначены для защиты от внешнего врага. От Советов. А не от своих.

– Кто это был?

– Младший чиновник дипломатической службы. В иерархии посольства на одной из низших ступенек.

– Но кто его подослал?

– Я не знаю. И я сомневаюсь, что смогу узнать более или менее скоро. Все, что мне известно, Меткалф, это то, что в игре участвует много игроков. А когда игроков много, кто-то обязательно проигрывает больше всех. Когда вы в следующий раз захотите использовать черный канал, учтите, пожалуйста, что вы можете с тем же успехом поехать на московскую радиостанцию и вещать оттуда в эфир. Учтите это ради своей – и моей – пользы. Уходите служебным входом, он в глубине здания. И покончим с этим, Меткалф. Прошу вас. Хватит.