Предел Искушения

Если кто-то был, слаб и стеснялся своей слабости, то вместо занятий физической подготовкой и укреплением морального духа, просто начинал сетовать на судьбу, и на окружающих, которые не понимают его и смеются над ним, а ведь он не виноват в том, что родился слабеньким. Он становился озлобленным и замкнутым, лелея в душе мечту, когда-нибудь стать сильным и отомстить обидчикам. И если кто-нибудь подсказывал ему, верный путь решения его проблемы, то в ответ находилась сотня отговорок, за которыми скрывалась нерешительность, нежелание, лень. А советчик немедленно был обвинён в непонимании его обездоленности, в бессердечности, и зачислен в разряд врагов. А при случае, нужно было непременно напакостить циничному мудрецу, что бы ни говорил того, чего совершенно не хочется слушать. И тогда, на некоторое время можно почувствовать себя более сильным и значимым. Странное решение, но такова была величина заблуждения.

Практически все, населявшие мир Мелиора, считали, что им непременно нужно бороться с окружающими, что бы достичь желаемого, ведь если найти виноватого, то проблемы обязательно исчезнут. И так же как Мелиор смертные искали того, кто виноват в их бедах.

Правители отсталых стран, не желающие заниматься решением внутренних экономических проблем, находили богатого соседа, и, обвинив его во всех смертных грехах, ценой тысяч жизней, отбирали у него богатство. И казалось, проблема решена. Но шло время, чужие ценности заканчивались, а своих никто не производил, и снова сыпались обвинения уже на других соседей, и снова кровь лилась рекой, и снова наступало временное благополучие.

Так продолжалось до тех пор, пока некто другой, не отбирал у агрессоров награбленное, и не заставлял их работать на себя, используя в качестве аргумента кнут, и крайне редко, пряник. И тогда злодеем становился поработитель, и бороться нужно было уже с ним.

Искренняя вера в то, что когда-нибудь найдётся виновник, заставляла смертных, постоянно заниматься поиском врага, что бы затем публично наказать, преподав урок остальным, и обезопасить себя от возможных нападок в будущем. Но это не помогало, так как наказанные, ни коем образом не были виновны в личной неудовлетворённости собственной жизнью, судей и палачей.

Подобная путаница радовала Мелиора, ведь поиски несуществующего врага, отводили взгляды смертных от истинного пути. Плюс к этому он всегда мог подсказать, где искать виноватого, убирая тем самым с дороги, тех, кто начинал постигать величину степени заблуждения. Мелиор был уверен, что никогда смертные не смогут прозреть, и никогда не поймут, что им делать, а следовательно навечно останутся в его власти.

Если появлялся тот, кто пытался указать смертным на ошибки, то Мелиор вмешивался, и бедолагу тут же обвиняли в ереси. Его тащили на виселицу, или на костёр, а бывало, что рубили голову, или придумывали другие изуверские способы лишения жизни. А потом все радовались, считая, что теперь обязательно настанут перемены. Но Мелиор знал, что этого не случиться.

Смертные казнили бесчисленное число своих братьев и сестёр, но перемены так и не наступали. Они начали понимать, что где-то ошибаются, и тогда кто-то из них предположил, что не стоит рубить головы всем подряд, необходимо найти истинного зачинщика, тем более, что найти его не так-то трудно. Таковым может оказаться только тот, кто, по общему мнению, живёт лучше всех. И полетели головы, собственноручно избранных, наставников и правителей. Их начали менять каждые несколько лет, причём, тот, кто занимал место предшественника, обещал, что, теперь всё изменится, ведь главный злодей казнён и больше не сможет мешать счастливой жизни остальных.

Но ничего не менялось, и головы летели с плеч снова и снова.

Смертные истинно стали думать, что кто-то должен сделать их жизнь счастливой, и отвергали мнение, что собственной жизнью могут управлять, только те, кому она принадлежит.

Мелиор даже не заметил, как настали времена, когда главным виновником бед объявили его самого. Он с сожалением понял, что недооценил степень заблуждения смертных, и это сыграло злую шутку с ним. Теперь, он стал объектом охоты.

И тогда Мелиор сотворил очередное коварство. Он постарался убедить смертных, в том, что его просто не существует.

Поначалу его не очень радовала такая мысль, но он понимал, что в сложившейся ситуации гораздо лучше оставаться в стороне, и продолжать контролировать свой мир, чем быть побеждённым ничтожным народом.

Мелиор долго убеждал смертных в том, что он не может являться причиной бед, так как не реален и существует только в их воображении. А реальный враг на самом деле прячется где-то в горах, или в пустыне, он злобен и коварен, и действует скрытно и беспощадно.

Смертные не сразу, но всё же поверили Мелиору, и даже стали гоняться за несуществующим врагом, а Мелиор остался в стороне и про него начали забывать.

Теперь, в отсутствие главного виноватого, смертные с новой силой начали мять бока друг другу, споря до хрипоты, кто прав, теша себя надеждой, что, уничтожив последнего неправого, смогут, наконец, зажить счастливо.