Предел Искушения

А Мелиор стал наблюдателем и кукловодом, стоящим в тени, и цинично дёргающим за нити заблуждения, к которым накрепко был прикован их вымученный разум.

Тайное существование несколько задевало его тщеславие, но главное, что Создатель видел его деяние, а мнение недостойных смертных его совсем перестало интересовать.

Именно здесь, на вымощенной булыжником площади исчезновение Мелиора было окончательно узаконено. Те, кто населял эту территорию сто последних лет, официально объявили, о его полном отсутствии. И Мелиор полюбил это место.

Мелиор понимал, что теперь он в состоянии творить всё, что ему вздумается, ведь уже никто не верит в него, и даже если что-то случиться, никто не станет в серьёз упоминать его имя.

Он сумел убедить жителей своего мира в том, что не существует, и только после этого стал истинным правителем. Правителем, которого невозможно ни обвинить, ни свергнуть, ни забыть.

Мелиор стал тайной. Он стал шёпотом на губах тех, кто ещё мог слышать голос своего сердца. Мелиор стал самой большой загадкой, о которой даже говорить могли не все, потому, что совершенно забыли, кто он такой. Из реального существа Мелиор превратился в страх, в гнев, в ненависть, в зависть, в тщеславие, в гордыню, в подлость, и в трусость.

И смертные вновь обвиняли друг друга и валили свои проблемы на головы близких и чужих. Они кидали друг другу в лицо обвинения, и радовались, если оказывались правы, и Мелиор ликовал. Они в гневе лишали друг друга жизни и Мелиор ликовал. Они делали всё, для того, что бы услышать похвалу в свой адрес, не зависимо от того заслуженная она или нет и Мелиор ликовал. Они не хотели радоваться за тех, кто достигал своей мечты. Они тайно ненавидели счастливчика, стараясь лишить его счастья, что бы ему было так же плохо как и им, и тогда Мелиор был счастлив.

Его больше не было, никто не мог заметить его присутствия, и смертные перестали с ним бороться.

Теперь Мелиор совершенно свободно разгуливал по своему миру, ведь никто не верил, что в центре площади, среди большого скопления смертных, стоит тот, кто являет собой чистое зло, и тот, кого не существует в этом мире.

Глава 37

Илья подъехал к клубу «Лирика» в два часа ночи. Это было довольно известное место, почти в самом центре столицы. Он оставил машину, и направился к входу.

Зайдя внутрь, Илья прошёл через рамку металлоискателя, под пристальными взглядами службы безопасности, и направился в зал. Народу в это время было достаточно много, а веселье в самом разгаре.

Объёмное и вместительное внутреннее помещение, было декорировано под торжественную залу старого готического замка, в центре которого располагалась круговая сцена с длинным и узким подиумом, тянущемся к ней из дальнего конца зала.

Илья подошёл к бару. Высокий и худощавый бармен, скользнул по нему оценивающим взглядом, пританцовывая в такт ритмичной музыки, и колдуя над коктейлями. Илья расположился за стойкой, и принялся изучать обстановку.

— Желаете, что-нибудь? — обратился к нему бармен.

— Кофе. — ответил Илья, не раздумывая.

— Чёрный? — уточнил бармен.

— Да, — ответил Илья.

Худощавый парень в кипельно белой рубашке с короткими рукавами, доведёнными до автоматизма движениями, приготовил кофе и поставил на стойку перед Ильёй.

Илья сделал глоток. Кофе был приготовлен на славу.

— Хороший кофе. — оценил Илья напиток.

На лице бармена появилась лёгкая, кривая усмешка.

— У нас всё хорошее. — продолжая двигаться в такт музыки, ответил он.

— И женщины? — спросил Илья.

Бармен разулыбался во все тридцать два идеально ровных и белых зуба.

— Без сомнений!

— Если они так же хороши, как кофе, то я спокоен за сегодняшнюю ночь, — совершенно серьёзно произнёс Илья и положил перед парнем купюру в тысячу рублей, — Сдачи не надо.

Илья достал сигарету. Худощавый бармен, моментально подал на стойку пепельницу. Илья одобрительно кивнул.

— Линда сегодня будет? — поинтересовался он.

Бармен более внимательно пригляделся к Илье, но, не узрев ничего подозрительного, произнёс.

— Она давно здесь. Сейчас небольшая пауза, но минут через пятнадцать выступление девушек продолжится. Танец Линда третий.

Илья, предвкушая зрелище, потёр руки. Бармен улыбнулся.

Допив кофе, и выкурив сигарету, Илья подмигнул услужливому работнику бара и направился в центр зала, где занял столик у самой сцены.

Скучать пришлось не долго, музыка стала заметно громче, основное освещение померкло и под прерывистое мерцание стробоскопа, по подиуму на сцену выбежала молоденькая танцовщица в костюме индианки. Как только она достигла центра сцены, стробоскоп успокоился, и зал осветили десятки разноцветных софитов. Девушка начала выступление.