Предел искушения

Мелиор научился успешно манипулировать их разумом, но никак не мог подчинить себе их волю. Время от времени каждый смертный – даже тот, кто, по его мнению, давно пренебрегал правилами Создателя, увязнув в искушениях, – был вынужден бороться с сомнением, возникающим вследствие подсознательной тяги к Творцу. И это расстраивало демона: он не хотел видеть сомнение в душах – он хотел всецело властвовать над ними. Но власть его никогда не доходила до абсолюта: смертные пытались балансировать между Мелиором и Творцом. Причём перевес всегда был на стороне Мелиора, а победа доставалась Создателю. Демон был уверен, что он просто допускает ошибку, и она заключается в недостаточно активных действиях с его стороны.

Иногда Мелиору было до тошноты обидно и непонятно, почему то, что обходится ему ценой стольких усилий, у Создателя получается само собой. Творец будто бы и не пытался склонить души на свою сторону. Он никого не уговаривал и, больше того, предоставлял каждому полную свободу выбора, однако смертные по собственной воле возвращались к нему, предав Мелиора. «Неужели моя ошибка кроется в отношении к происходящему?» – размышлял демон. И такое положение дел породило в нём ещё одно чувство – не менее странное, чем то, что зародилось вечность тому назад. Он стал испытывать страх. Нет, Мелиор не боялся исчезнуть в хаосе навсегда и больше никогда не вернуться в созданный Творцом мир любви и гармонии. Он боялся не успеть завершить начатое, хотя порой не знал, зачем ему это.

Противоречия раздирали Мелиора. Он любил Творца, и это мешало ему действовать. Но он хотел любой ценой осуществить задуманное и доказать своё превосходство, теперь находя в этом единственный смысл своего существования. Демон уже не понимал, как раньше он мог жить в мире и спокойствии. Ему казалось, что в те незапамятные времена он был в рабстве, из которого вырвался на свободу. Но как ни старался он освободиться от условностей Создателя, как ни старался вытравить из сердца всё, кроме желания быть первым и стремления к большему, он всегда сталкивался с внутренним противостоянием. Мелиора не покидало ноющее ощущение, что в любую минуту может произойти взрыв, и тогда мощная взрывная волна унесёт в никуда его планы и мысли. И Создателю стоило только захотеть этого, только он отчего-то не вмешивался.

Мелиор осознавал силу Любви и боялся, что под действием её дурмана когда-нибудь позабудет о своих мечтах. Он также знал, что и смертные не устоят перед этой безграничной мощью, презирающей аргументы извне и отрицающей доводы разума. Совершенно бесконтрольное чувство, которое Творец заложил в основу созданной им вселенной, было неподвластно искушениям, служащим для Мелиора главными инструментами манипулирования.

Любовь поставила его планы под серьёзную угрозу.

Но несмотря на непринятие этого чувства, он сам был жертвой любви, только в отличие от смертных, бежал прочь от неё. Любить – означало отказаться от намеченного пути, чего Мелиор допустить никак не мог. Его страх не устоять перед чувством к Создателю усугублялся страхом потерять контроль над разумом смертных. Мелиор боялся, что люди будут любить, а пытаться контролировать влюблённых столь же эффективно, как черпать воду решетом.

Мелиор был не в силах уничтожить любовь, ведь правила Творца распространялись на всю вселенную, а значит, и на его мир, являющийся неотъемлемой её частью. Демон не мог создавать, он мог лишь оперировать тем, что уже создано. И тогда он решил расщепить всеобъемлющее целостное чувство и перемешать в умах смертных любовь ко всему сущему с эгоизмом, тщеславием, ненавистью. И люди стали путаться.

Мир Мелиора зажил по иным законам. Они вроде бы не отличались от законов Создателя, но разобраться в их применении стало невозможно. Так, юноша, осознавший, что полюбившаяся ему девушка не отвечает взаимностью, мог возненавидеть её и причинить множество страданий и горя. Испытывая нежность к возлюбленной, желание заботиться о ней, юноша вместе с тем был одержим дикой ревностью и неукротимым чувством собственничества. Он ощущал жалость к себе, унижение из-за отказа и ненависть к тому, кого девушка ему предпочла. Противоречивые эмоции наваливались на беднягу, словно огромный снежный ком, гнёт которого невыносимо выдержать.

Влюблённый молодой человек, раздираемый изнутри противоречивыми чувствами и внемлющий постоянным нашептываниям Мелиора, постепенно склонялся к его ценностям. Запутавшийся юноша уже не мог смириться с тем, что у приглянувшейся ему особы, так же, как и у него самого, есть свобода выбора. Он не хотел, чтобы девушка была свободна – он хотел, чтобы она всецело принадлежала ему. В противном случае парня вообще не волновали её желания и интересы. И Мелиор был этому рад!