Предел искушения

– Расскажи мне! – настоятельно попросил Илаев. – Слышишь, Элеонора, расскажи мне всё, что тебе известно.

Она шмыгнула носиком, сделавшись похожей на беззащитную девчонку, которая влипла в неприятности, и теперь понятия не имеет, как из них выбраться.

– Спрашивай.

– Кто похитил книгу?

– Я уверена, что это сделал Стилианос. Он был помощником Синеева на раскопках.

– Элеонора, ты догадываешься или ты знаешь? – Илаев смотрел девушке прямо в глаза.

– Знаю! – почти прокричала она.

– Где он сейчас?

– Он живёт в доме Синеева.

Илаев задумался. Он отчётливо вспомнил молодого парня, который провожал его из дома Якова Исааковича.

– Элеонора! – с укором произнёс Илья. – Ну почему ты молчала?

– Да потому что у меня нет информации, где он её хранит. Стилианос находится под круглосуточным наблюдением, но до сих пор не выдал себя. Поэтому я и не хотела тебе говорить, пока не узнаю точно, где книга, – девушка почти перешла на крик.

– Как он похитил рукопись? – задал вопрос Илья, по-прежнему глядя в глаза Элеоноре.

– Она хранилась в палатке Синеева, как и все находки. Особо ценные мы запирали в сейфе. Ключи от него были только у Синеева и у меня. Книга пролежала в сейфе пять дней. Её доставали только для того, чтобы показать экспертам, и из палатки не выносили. О находке мы не оповещали никого, то есть, знали о ней только я и Яков Исаакович. Старый болван! – Элеонора закатила глаза вверх, словно отпуская последнюю реплику небу. – Он и рассказал о рукописи Стилианосу. Старик не признал, что это «Книга жизни» и, вероятно, счёл необходимым поделиться с помощником своими умозаключениями.

Я была первой, кто подтвердил подлинность «Книги жизни». Синеев тут же завязал со мной спор – он был просто взбешён моим утверждением. Не приведя ни одного весомого аргумента против, он обрушил на меня поток тезисов с научных симпозиумов. Мне показалось, что он даже не хочет как следует осмотреть рукопись. Яков Исаакович вёл себя неэтично, что на него совсем не похоже. У меня сложилось впечатление, что он согласен с моим мнением, но как баран, почему-то утверждает обратное. Мы даже в сердцах наговорили друг другу несколько больше, чем должно. Я уже решила, что старик впал в маразм и утратил способность мыслить, как учёный.

Стилианос же – его протеже. Синеев везде брал его с собой как личного адъютанта. Старик нашёл себе апостола, чтобы придать ещё больше значимости своей персоне в научной среде. Стилианос действительно смотрел ему в рот и советовался по каждому поводу. Синеев почти год таскал этого парня по раскопкам, конференциям, собраниям. И везде представлял, как молодое дарование, которое способно совершить переворот в истории. Авторитет Якова Исааковича среди историков достаточно велик, чтобы кто-то усомнился в опекаемом им человеке. Перед приездом научной группы, состоящей из лиц тебе известных, Синеев ходил мрачнее тучи – ему явно не хотелось услышать подтверждение моей правоты. Он старался сделать всё, лишь бы отстоять свою точку зрения, и был категорически против привлечения сторонних специалистов. Но Реболаров распорядился пригласить именно этих людей, при чём, не оповещая их о цели визита до прибытия в лагерь. Он не хотел, чтобы раньше времени произошла утечка информации.

– Так значит, Всеволод Александрович знал, что вы нашли книгу? – уточнил Илаев.

– Естественно! – Элеонора нервно закивала головой. – Он полностью спонсировал экспедицию. Как только я убедилась, что книга подлинная – сразу сообщила ему об этом.

– А Яков Исаакович? – поинтересовался Илья.

– Яков Исаакович много лет знаком с Реболаровым, – ответила ван Голланд. – Он давно проживает в Греции, имеет в здешних научных кругах прекрасную репутацию. Всеволод Александрович счёл, что он должен быть руководителем группы, дабы избежать преград со стороны греческих бюрократов. – Элеонора глубоко и горько вздохнула, демонстрируя своё бессилие перед решением Реболарова.

– Извини, мы несколько сбились с темы, – напомнил Илья. – Так как же всё-таки Стилианос украл книгу?

Ван Голланд кинула на Илаева раздражённый взгляд:

– А я разве не сказала?

– Прости, нет.

Она шумно выпустила из лёгких воздух и недовольно поджала губки.

– Журналист, ты очень невнимательно меня слушал!

Илаев удивлённо выпучил глаза. А Элеонора закрыла лицо руками. Она была напугана и взволнована. Илья понимал это и не пытался спорить. Через минуту ван Голланд собралась с мыслями и продолжила: