Предел тщетности

— Очень просто, — с неохотой откликнулась жена, — сделала морду кирпичом, кивнула, поднимаясь по ступенькам к лифту. Он ничего не спросил, а я докладывать не стала, больно надо.

Я положил голову на ее колени и закрыл глаза, Наташкины пальцы стали ласково перебирать мои волосы, мне показалось, что мы поплыли, обнявшись, в те непутевые, суетные времена молодости и любви, когда были неосознанно счастливы. Пальцы жены замерли, внезапно сжались в кулак, вцепившись в шевелюру, она рывком подняла мою покаянную голову.

— У тебя кто-то есть?

Она смотрела на меня в упор, я отрицательно покачал головой из стороны в сторону с такой силой, что еще чуть-чуть и услышал бы, как хрустнули шейные позвонки. Подключи меня сейчас к детектору лжи, я бы прошел все тесты с недрогнувшим лицом, не кривя душой — не было в моей жизни женщины, способной составить конкуренцию Наталье. Опустив голову, по движению ее пальцев я понял, что мне безоговорочно поверили.

— Никитин, — голос жены вывел из безмятежности, — откуда этот пошлый халат?

— Понятия не имею. Петькин, наверное. На стуле лежал.

Мы снова замолчали — я понимал, Наташке не терпелось узнать, что случилось в последние дни, но в то же время жена нутром чувствовала насколько болезненным может оказаться предстоящий разговор, поэтому она и балансировала на грани, откликаясь на каждую возможность оттянуть приближение неприятностей. По правде сказать, я находился в точно таком же состоянии души, точнее малодушия, страшась окунуть ее в чан собственных нечистот, варившихся внутри. Оправдывает меня, хотя это слабое утешение, что я действительно не знал, как поступить. Уже было собрался с духом, будь что будет, как колени жены вздрогнули, ей стало неудобно сидеть в неловкой позе, моя голова подпрыгнула колобком на ухабе, Наталья встрепенулась, вскочила, схватив за руку, повела за собой в Петькин кабинет.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Наталья достала из сумочки диск, вставила его в ноутбук и запустила видео, развернув экран лицом ко мне, чтобы наблюдать за реакцией в реальном времени, вживую, тепленьким, пока блюдо не остыло.

Надо отдать должное Дунькиному вкусу — никаких «даст ист фантастиш!» вмонтировано не было, музыка достойная, стоны не резали ухо, немного актеры подкачали, особенно герой-любовник. Никогда бы не подумал, что так плохо выгляжу со стороны — не рожа, а лапоть истоптанный. Носкова смотрелась откровенно лучше, особенно в неглиже, хотя на моем фоне и кляча бы скакуном показалась. Я смотрел кино с интересом исследователя — в голове уже выстроилась последовательная цепочка из самых пикантных сцен и теперь оставалось только сличить насколько разнятся наши с Дунькой способы отображения прекрасного таинства. В общем, наши с крысой нераскрытые таланты похоронены близко, если не в одной безымянной могилке, но уж точно на одном кладбище. На экране в приватной обстановке выпивают, улыбаясь, кавалер и дама. Дама кокетливо теребит пуговичку кофточки, камера уходит в сторону, и вот уже двое слились в страстном поцелуе, опять перебивка, пуговица оторвана, любовники чокаются бокалами, их руки встречаются, дама уходит на кухню и раздевается, затем герой переносит ее на диван. Глаза дамы закрыты в предчувствии вожделения, любовник тактичен и нежен. В целом, если не придираться, неплохое кинцо, до Тарантино, конечно же, не дотягивает, но поэтическая нотка чувствуется явственно. Надо узнать у Дуньки — она стихов случаем не пишет?

— Ну, что скажешь, Никитин? — Наталье не терпелось услышать мои объяснения.

Я пододвинул стул к столу и сел рядышком с женой.

— Не вижу ничего криминального в моих действиях, — ответил я, пожав плечами, — Ясновидящая, соседка генерала с его подачи пригласила в гости, непонятно с чего напилась и захотела лечь со мной в постель. Сразу скажу, у нее ничего не вышло, иначе бы тебе обязательно предъявили наглядные доказательства.

В подтверждение своих слов я кивнул в сторону монитора. По глазам жены увидел, что равнодушное спокойствие сыграло в мою пользу — ярость в сердце уступила место простому вопросу — а что, собственно, нам продемонстрировали на экране?

— Уложив буйную колдунью спать, сам прикорнул в кресле напротив, пока не пришел генерал и не выгнал меня взашей, истолковав открывшуюся перед ним картину спящих людей также, как и ты, с обвинительным уклоном. Поверишь, я на него даже зла не держу. Ну выгнал и выгнал, он же меня толком не знает, в отличие от тебя, — я потрепал жену по плечу и притянул к себе.

Она подалась вперед, обмякла в моих объятньях, но уже через секунду вырвалась, будто опомнившись.

— А кто снимал эту мерзость?

— Понятия не имею, — чистосердечно соврал я.

Повернувшись к столу, Наталья порылась в сумочке и протянула мне четвертушку листа.

— Полюбуйся. Кто-то залез ко мне в машину и оставил вместе с диском.

В записке печатными буквами от руки, вероятно, чтобы не узнали подчерк, было начертано: «Мадам, спешу довести до Вашего сведения, как развлекается Ваш супруг в Ваше отсутствие. Со всем к Вам уважением, Ваш Кукацапол Ёпрст».