Предисловие к сборнику 'Пришельцы ниоткуда'

В этой связи уместно привести выдержку из неопубликованной статьи Валерия Брюсова "Пределы фантазии" (1912-1913): "Перенося действие в глубь времен, романисты до известной степени создают обстановку фантастическую, во всяком случае не похожую на нашу. Особенно это относится к романам из доисторической эпохи. Здесь научные сведения переплетаются с вымыслом из-за недостатка сведений" *.

Получившая распространение накануне и в период первой мировой войны тема вырождения и гибели человечества в результате опустошительных войн или неотвратимых космических бедствий интерпретируется Рони старшим в романе "Гибель земли" (1912): угасающее солнце бросает холодные лучи на пустынную вымершую планету с редкими островками обреченной на исчезновение цивилизации...

В романе "Таинственная сила" (1914) падающий на Землю поток неизвестной энергии ломает сложившиеся представления о законах физики. Эту книгу, навеянную, как видно, открытием радиоактивности и рентгеновских лучей, Рони посвятил двум крупнейшим ученым - физику Жану Перрену и математику Эмилю Борелю.

Достижения французского фантаста казались бы более значительными, если бы на рубеже веков не развернулась деятельность его младшего современника Герберта Уэллса, определившего своим творчеством на много лет вперед магистральные пути мировой научной фантастики. Но в отдельных случаях Жозеф Рони, опережая гениального англичанина, проявлял себя как подлинный первооткрыватель фантастических идей и ситуаций. Достаточно сказать, что представленная в нашем сборнике его ранняя повесть "Ксипехузы" была опубликована в 1887 году задолго до "Войны миров" Уэллса, этого эпохального в истории фантастической литературы произведения. Агрессивные вторжения из космоса, столкновения инопланетных

* Отдел рукописей Государственной Библиогеки СССР имени В. И. Ленина, ф. 386, к. 53, № 238.

цивилизаций, неожиданные и поистине фантасмагорические формы воплощения разумной жизни на других планетах - все это после "Войны миров" становится в научной фантастике общим местом.

Конечно, но глубине замысла и силе художественного воздействия "Ксипехузы" не идут ни в какое сравнение с романом Уэллса. Но если бы мы не знали, когда была написана эта повесть, то смело могли бы сопоставить ее с новейшими фантастическими гипотезами о встречах в незапамятные времена пришельцев из космоса с архаическими земными цивилизациями.

Рони, так же как и Уэллс, не придерживался распространенных в научно-фантастической литературе антропоцентрических представлений. Оригинальность его замысла заключается именно в том, что "чужие" во всех отношениях "неконтактны", и не только потому, что их бездушный разум по самой сути своей антигуманен, - такова уж физиологическая природа ксипехузов, в корне отличная от человеческой. Впрочем, в данном случае трудно говорить о каких-то биологических или физиологических особенностях, поскольку характер жизнедеятельности этих странных существ остается загадочным.

Зная современную фантастику, мы могли бы принять ксипехузов за инопланетные существа, тела которых состоят из кремнийорганических или каких-то неизвестных кристаллических структур, либо за саморазвивающиеся и самовоспроизводящие кибернетические устройства. Но ведь подобные идеи в то время еще никем не высказывались, да и вряд ли могли быть высказаны!

Даже не подозревая, как далеко вперед он заглядывает, Рони попытался представить себе форму разумной жизни, не имеющую никаких аналогий с земными организмами. И в этом отношении он оказался еще более смелым фантастом, чем Уэллс, смоделировавший своих зловещих марсиан по образу и подобию "приматов моря" - головоногих моллюсков.

Эпические битвы отважных кочевников с таинственными пришельцами ксипехузами, угрожающими существованию рода человеческого, - сюжет для того времени новаторский, словно намечающий пунктиром еще не проложенный маршрут на карте фантастической литературы. И сейчас, восемьдесят лет спустя после написания этой удивительной повести, невольно поражаешься дерзновенному вымыслу классика французской фантастики.

Современные писатели, бесконечно разнообразя сюжетные коллизии и расширяя сферу действий своих героев, выносят ее и за пределы Галактики. Приключенческие космические романы, рассчитанные на массового читателя, только в редких случаях содержат сколько-нибудь серьезные социальные или нравственные идеи. Главный акцент переносится на динамику действия и необычность самого сюжета.

Близкий к этому направлению Франсис Карсак в отличие от многих западных фантастов, работающих в приключенческом жанре, не порывает с классическими традициями юношеской гуманистической фантастики. Карсак - убежденный оптимист, верящий в победу добрых начал, в лучшее будущее человечества. Мир без войн, без насилия, без расовых предрассудков, без угрозы ядерных катастроф - это его мечта, находящая выражение в фантастических образах его романов.