Предначертание. Том III

Я была почти уверена, что для меня не составит труда заморочить голову родителям, однако, насчет Джулса я не испытывала аналогичного оптимизма. Речь шла вовсе не о том, что Юлиан побежит в «Грату» и вытрясет из Судейкиной информации о моем истинном местонахождении – я твердо знала, что он никогда не опустится до подобного, но меня откровенно беспокоила его реакция на мой скоропостижный отъезд. Мне абсолютно не хотелось создавать и так оказавшемуся между двух огней Джулсу новый повод для переживаний, и меня невыносимо подмывало честно признаться ему в своих истинных намерениях. Почему-то у меня невольно возникало ощущение, что Юлиану будет проще воспринять беспощадную правду, чем закрыть глаза на мою примитивную ложь, но у меня элементарно не хватало смелости поговорить с ним по душам. Я до такой степени запуталась в своих чувствах, что постоянно бросалась из крайности в крайность, не в состоянии найти золотую середину. Я бы вообще с удовольствием отмолчалась, но Джулс не заслуживал узнать обо всем из третьих уст. Идеальным выходом было бы написать ему сообщение в мессенджер, но я никак не могла определиться с текстом. Извечная шекспировская дилемма воплотилась для меня в форме мучительных колебаний из серии «врать или не врать», и перед тем, как отложить принятие окончательного решения до утра, я успела так себя накрутить, что, по всем признакам, навлекла на себя гнев Морфея и большую часть ночи без сна проворочалась под одеялом. Хорошо еще, что я предусмотрительно догадалась завести будильник, иначе мне ни за что не удалось бы встать с первыми солнечными лучами – организм настойчиво требовал пару, а то и тройку часов сна, а из постели я вылезла только ценой жесточайшего насилия над собой. Всю жизнь практикующие ранние подъемы родители к тому моменту уже проснулись, и даже успели выпить по чашке кофе.

–Ну, как, дочка, хорошо выспалась? – спросил отец, когда я, отчаянно зевая и яростно потирая глаза, появилась на кухне, – я не понял, ты спишь, что ли, на ходу?

–Доброе утро, пап! – кое-как сдержала очередной зевок я, – просто усталость накопилась, вот и не могла долго уснуть.

–Так и спала бы до обеда, ты же в отпуске! – недоумевающе воскликнула мама, – кофе налить?

–Да, спасибо! – я опустилась на диванчик, жадно вдохнула насыщенный аромат горячего напитка и осторожно сделала мелкий глоток из чашки, – да если бы в отпуске!

–В смысле? – вскинула брови мама, – или ты имеешь в виду, что тебе приходится заниматься Олежкиными проблемами?

–Не только, – еще больше насторожила родителей я и, пока не исчез запал, на одном дыхании выдала, – меня в командировку отправляют, сегодня вечером надо вылетать, уже и билеты куплены.

–Я ослышалась? – уточнила мама, – какая командировка, Рина, ты же только вчера приехала!

–Я нужна в Ярске, – хладнокровно пояснила я, – Супрунов готовится провернуть сделку века, но боится, как бы иностранцы его не объегорили. Шеф считает, что лучше меня с этой работой никто не справится, и сулит мне кругленькую сумму премии, если я, конечно, соглашусь всё бросить и сопровождать нашего клиента на переговорах. Ты же не будешь спорить с тем, что деньги нам сейчас не лишние?

–Нет, не буду, но… – на секунду на замешкалась мама и внезапно рубанула, – пошли его к черту, Рина! Всех денег не заработаешь! Ты десять лет не появлялась дома и вдруг снова уезжаешь, нет, так не пойдет. Мы с отцом не нищие, так что не волнуйся, мы поможем вам с Юлианом выплатить долги. Значит, так, Рина, звони своему шефу и говори, что до конца отпуска ты с места не двинешься. Пусть сам летит в свой Ярск!

–Он бы и рад, но столичный офис завален проектами! – красноречиво развела руками я, – а Супрунов регулярно делает «Грате» выручку, и мы не можем его игнорировать! Мам, пап, я пробуду в Ярске от силы неделю, дольше торчать мне там незачем. Я клянусь, что потом до конца месяца останусь дома!

–Рина, ты же собиралась с Грушиными встретиться? – напомнил отец, ничуть не меньше мамы обеспокоенный моим решительным настроем.

–Так я и встречусь, – заверила отца я, – думаешь, зачем я в такую рань уже на ногах? Позавтракаю с вами и сразу в больницу к Саше, а по дороге как раз с Грушиными созвонюсь. Самолет у меня только в восемь, я за день еще знаешь сколько всего наворочу!

–Не сомневаюсь! – мрачно хмыкнула мама, – и все-таки я против! Рина, прошу тебя, откажись, не пропадем мы без этих проклятых денег!