Предпоследний крестовый поход

Эти люди погибли не от огня, но от его волны. Ее сдержал автомобиль, но не хрупкие человеческие тела. Так же как во всей линии из машин, эти люди спасались бегством.

Ричард отодрал игл от колен пассажира. Курок не двигался, нужно будет попробовать смазать. Ричард подобрал часы, достал из бардачка зажигалку и пачку сигарет, пошарил на полу салона, нашел бумажник. Там было пара сотен евро и всевозможные карты. Под пленкой фотография. Пара с ребенком. Жизнерадостные загорелые мужчина, женщина и мальчишка. Они улыбались с потускневшего снимка.

Ричард оглянулся на заднее сидение. Маленький скелет в детском кресле. Мальчик с фото был на несколько месяцев старше Альберта. Ричард осторожно, чтобы не порвать вынул фотографию и положил в бардачок. Остальное забрал.

Бруно сидел на капоте авто в другом ряду с бутылкой Вильяма Лоусона и шумно рассуждал о возможных причинах смерти всех этих людей.

А впереди было еще много километров таких машин. Золото и деньги магистру, оружие в костер или спрятать в штаны. Остальное себе.

Глава 10. Сделай сам

Королевский двор был одет в траур. Служанки в черных платьях, черные шторы, черная посуда. Папа вошел в душную спальню и ему подали стул.

– Ваше величество. Кардиналу поступил первый звонок. Мы… – папа взял руку Анны в свою. Ладонь была ледяной. Папа взглянул на аппарат. Он гулко шумел, на экране были какие-то цифры и две зеленых полоски.

– Ваше величество… – повторил Хьюго. Королева не отвечала. Голова была повернута в сторону аппарата, глаза закрыты, трубка, торчащая из горла, монотонно, свистела.

– Анна! – Хьюго включил фонарик на телефоне, поднял Анне веко и посвятил. Ничего не изменилось. Анна была мертва. Кислород лишь зря поднимал грудную клетку. Планы рушились на глазах. Ничего нельзя было изменить. Почти ничего. Хьюго достал свой нож из-под балахона, вытер об оделяла и окликнул слуг.

– Ваше святейшество. – служанка в черном фартуке, не поднимая головы вошла в спальню.

– Ее величество больна, а здесь такая пыль. Немедленно вытрите.

– Слушаюсь. – служанка пробежала к окну, капая тряпкой на пол, протерла подоконники и принялась за тумбочки. Папа встал с поданного стула. Прислуга почти закончила с тумбочкой и готова была переключиться на другую мебель. Хьюго выдохнул, собрал все свои силы и навалился на девушку в черном фартуке.

От неожиданности она даже не сопротивлялась.

– Охрана! – позвал Хьюго, быстро обхватил нож своими руками и руками служанки и упал на королеву.

Охрана застала следующую картину: нож в груди ее величества, девка служанка, и оттаскивающий ее назад святейший папа.

Служанка молчала и шлепала губами как рыба. Папа вопил об убийстве, а королева продолжала лежать на постели, на ночной рубашке расплылось маленькое пятно крови.

Девушку уводили под руки, а папа крестился.

– Она говорила, что лишь хотела избавить ее от мучений. Но разве, это мучение, служить своему народу. Она убийца! – папа остался один на один с убитой после смерти королевой. Он успел. Не обогнал. Но опередил. Сомнения не заставили себя ждать. Папа заерзал на стуле. Что если кто-то видел через замочную скважину? Да нет. Никто не поверит. Никто не усомниться. В кармане завибрировал телефон. Королева все еще оставалась на своем месте. Охрана заперла дверь, но в нее вломились всполошенные слуги.

– Ало. – шепотом ответил папа.

– Ты звонил?

– Я убил королеву.

– Корову? Ну и что?

– Королеву. – все так же шипя повторил папа.

– Вымой руки с содой и лимонным соком. Орудие убийства тоже.

Папа сбросил звонок. Марго не умела действовать в таких щепетильных ситуациях. Она не знала, что такое свидетели. Она была одна в своем госпитале. Неграмотные паломники да малолетки. Которым можно было внушить любую сказку.

– Ваше святейшество, вы целы? Она вас не тронула?

– Я пытался ее остановить, но она была так сильна, словно в нее вселились бесы. – ответил Хьюго охраннику.

– Пожалуйста, мы проводим вас.

– Нет. Я должен проводить ее величество как положено.

Охранник вышел. Папа раскрыл шторы и озарил дневным светом пыльную спальню покойницы. Насос все еще вздымал безжизненную грудь, заставляя кровь в ране пузыриться.

– Жаль, что мы так мало работали вместе. – сказал папа. В спальню прорвались остальные слуги и придворные доктора. Они все кланялись папе, прежде чем бежать к своей подопечной. Хьюго шел к двери. Но это было бы слишком нелепо. Жалость или власть. Все средства хороши. И Хьюго завалился прямо на полу королевской спальни. Что при жизни обоих, что при смерти. Папа был удостоен большего внимания. Все бросились к потерявшему сознание папе. Совали вонючие ватки под нос, растирали ладони и легонько били по щекам.

– Блажен тот, кто отдал жизнь свою служению рабам божьим. Блажен тот, кто принял смерть от рабов своих… – голос папы исчез и теперь он молча раскрывал рот. Виго отбросил пульт на стол и налил себе вина, расплескивая красные капли.

– Отмучилась.