Предпоследний крестовый поход

– Карты предвидели это. Твоя армия на верном пути, смерть Анны, осталось ждать, когда наши солдаты найдут священный источник силы. – лепетала Аделаида, боясь приблизиться к мужу.

– Осталось разогнать толпу бастардов, что облизываются на трон французского королевства. Мой племянник – внебрачный сын Элиота, младшего брата Евгения.

– Элиот был отлучен от церкви, и твоя сестра прижила его, не состоя в браке.

– Твои карты показывают лучших наследников? Евгений породил только одного ребенка и то больную. Зато брат разбросал ублюдков по всей Европе. И сейчас, увидев труп Анны, все бабы, от последней беззубой проститутки, до графини, будут толкать своих отпрысков на не неостывший трон.

– Источник силы – решение всех твоих проблем. С ним ты и твоя армия станет настолько могущественной, что перед тобой склонятся все жалкие остатки европейских государств и даже сам папа!

– Наведи порчу на всех, кроме Генри.

Аделаида хотела воспротивиться, но взглянув в красное от злости и вина лицо мужа, кротко опустила голову.

Аделаида спустилась в подвал. Очень долго он служил ей и спальней, и туалетом и кухней. Виго спас ее от костра и достаточно долго держал ее здесь, обращаясь за помощью к магии раз или даже два в неделю. Виго верил не в господа, но в высшие силы. Верил, в то, что правильный обряд поможет ему сыскать поддержку земли небес и воды. Через пять лет заточения Аделаиде удалось приворожить Виго и выйти за него замуж. Но это расширило ее свободу лишь на несколько этажей и дорогу до местного кладбища. Виго предпочитал держать Аделаиду при себе. Прятал в стенных нишах во время собраний и советов.

Просевший от влаги матрац, стопки пыльных книг, свечи. Аделаида провела пальцем по корешкам. Звезды, церемониальная магия, зелья и некромания. Все это неэффективно. Ада просунула руку в дыру в матраце и извлекла увесистую книгу и металлический блестящий ящик. Ящик выглядел прочным и новым. Слегка оббитые углы и царапины. Книга же была истертой практически до дыр, без корешка, сшитая на несколько раз толстыми нитками, название на обложке стерлось, остались лишь очертания распятого на перевернутой звезде вниз головой человека.

Это книга не покидала подвала Аделаиды несколько лет. Было страшно выносить ее наверх. К варварам, которые изорвут, растопчут, сожгут единственное, что спасало женщине жизнь столько лет.

Аделаида нашла нужную страницу, переписала заклинание на листок, достала из ящика сверток и поспешила наверх.

Прижимая к себе листок и сверток, будто это ее дитя, Аделаида села в машину. Несмотря на уменьшение транспорта в сотни , германская империя предпочла оставить дорожные знаки, правила и ограничения скорости, как было до священного атомного огня. БМВ тащился по серому городу и задымленным окраинам. Лишь на трассе, обрамленной выжженным и лысым лесом.

Бывший центр паллиативной помощи, ныне пансионат святой Гертруды, радовал глаз своим белым фасадом, с редкими подтеками от осенних ливней. Жидкая, но ухоженная растительность, педантичное кладбище прямо во дворе с маленькими памятниками, как на подбор. Пансионат выглядел жизнерадостнее дворца Виго. Клиенты гуляли среди кустов, сидели на лавочках или в инвалидных креслах. Их называли не больными, а именно клиентами. Эту формальность германская империя тоже сохранила. Сестры и санитары были одеты в яркие синие костюмы. Весь пансионат выглядел приятнее чем город, Аделаиду это успокаивало.

– Ваше императорское высочество. – к Аделаиде подскочила молоденькая сестра. – Генри готов к встрече с вами. Разрешите проводить вас в его палату.

Внутри пансионата было так же чисто и светло, пахло испражнениями, но в целом прилично.

Сестра приоткрыла в двери щелочку и пригласила Аделаиду в палату. На кровати сидел мужчина, с мокрыми после душа, волосами и рисовал что-то в клетчатой тетрадке. Большие круглые глаза и сросшаяся с носом верхняя губа, делали его похожим на зайца или другого зверька. С таким выражением лица трудно было определить возраст. Но Генри было двадцать восемь лет.

– Здравствуй Генри. – тихо сказала Аделаида.

– Ада! – пуская пузыри слюней косого рта сказал Генри. Он оживился, отложил тетрадь и стал суетиться по постели.

– Как нужно говорить? – строго спросила Ада и Генри насупился.

– Ваше высочество. – пробурчал он. Мужчина жутко шепелявил, но Ада могла разобрать, что он говорит.

– Молодец. – Ада потрепала Генри по голове и уселась рядом. Она заглянула его тетрадку. Квадратные кошки и собаки, люди из палочек, деревья. На одной картине зубастая голова собаки пыталась проглотить что-то похожее на душевую кабину.

– Ты что, не любишь мыться, Генри? – Аделаида перешла на более мягкий тон.

– Никто не любит.

В коридоре раздался визг и Аделаида вздрогнула.

– Это кого-то моют. – шепотом сказал Генри и прикрыл рот рукой.

У Аделаиды своих детей не было, и она понятия не имела как с ним обращаться. А уж тем более не знала, как вести себя со взрослым мужиком, у которого развитие пятилетнего.

– Королева Франции умерла.

– Когда? Я не видел, что бы рыли новую могилу.