Предрассветный час

– Не очень-то вежливо получилось, ну да ладно, простим тебе на первый раз. Но я, разумеется, предполагала, что ты откажешься. Тем не менее, что-то мне подсказывает, что ты всё равно к нам присоединишься.

И она снова подмигнула ему.

– Это «что-то» тебе явно врёт, – ответил Винсент, с вызовом сверля Мари глазами.

Мари расхохоталась.

– Вот скажите мне, парни, и почему он мне так нравится?

Альберт задумчиво посмотрел на Винсента и сказал:

– Я думаю тебя привлекает то, что ты ему явно не нравишься. Ты к такому не привыкла. Он с тобой груб, зато честен. Ты привыкла всего добиваться легко…

– Ладно, хватит умничать, я это так, тоже мне, психоаналитик от мира цифр. Ну что, ещё по одной и по домам? Мне нужно подготовиться к завтрашнему.

Шон внезапно вскочил:

– Ты что, ещё и не начинала?!

Винсент тоже поднялся.

– Благодарю за ужин, пожалуй на сегодня мне хватит.

Мари с сомнением поглядела на него.

– Ну что ж, так и быть, отпущу тебя сегодня. Ведь выходные предстоят непростые.

Мари подмигнула ему и помахала ручкой.

Винсент пробормотал что-то невнятное и быстрым шагом пошёл прочь, слыша, как рыжий Шон что-то бормотал насчёт чувства ответственности у девушек и как эта отвратительная вульгарная особа по имени Мари Денуа в ответ мерзко и равнодушно хохотала и издевалась над беднягой.

Винсент вернулся домой менее уставшим и пьяным, чем в прошлый раз, но ему всё равно хотелось только одного – уткнуться лицом в подушку и пролежать так остаток жизни.

Но утром он всё же заставил себя подняться и вернуться к работе. Он был из тех людей, которые считают, что труд – лучшее лекарство для души. К обеду ручка перестала писать. Винсент выругался и пошел в ближайший магазин.

Когда он вернулся, в здании и в гараже царила тишина. Судя по всему, сегодня много вызовов, а дневная смена отправилась на обед в ближайшую кафешку, как обычно. И потому очень отчетливо слышалась какая-то возня, доносящаяся из жилища Винсента.

Винсент поднял с земли камень и пошел медленнее.

– Твою мать! – вдруг раздался оттуда явно женский голос, довольно писклявый, а за ним грохот.

Винсент бросил камень и помчался на эти странные звуки, переполненный удивлением. В его жилище на полу сидела Рика, трясущимися руками пытающаяся собрать черепки и землю. Любимый цветок Винсента лежал рядом, вызывая ассоциацию с жертвой ДТП.

– Рика! Что ты тут делаешь? – изумленно спросил Винсент.

Рика вздрогнула, воровато оглянулась и густо покраснела.

– Я… я… ну… – заикаясь, она не могла произнести ни слова. С трудом, Рика поднялась, и из-под рубашки у неё выпали тетради Винсента. Хорошие, на девяносто шесть листов, на железных пружинах.

У Винсента округлились глаза и он, кажется, тоже онемел. Рика покраснела ещё больше, и видимо будучи не в силах выносить больше чувство стыда и за невозможностью провалиться сквозь землю, с криком «прости, Винс!» – умчалась со скоростью ветра.

А Винсент так и застыл на месте, не в силах осознать и осмыслить произошедшее. Рика. Эта девочка прокралась к нему… чтобы украсть тетради? Это было настолько бессмысленно, настолько непохоже на Рику, что объяснение её странным действиям могло быть лишь одно.

– Не переживай за малышку, это ей же на пользу. Ты же знаешь, какая она, Винс! Скромная тихая серая мышка. Не отвлекайся, думай лучше о своих делах насущных, – не заставив себя долго ждать, раздался за спиной отвратительный голос этого объяснения.

– Ну конечно же, – сквозь зубы произнёс Винсент, – Рика не могла сама додуматься до такого идиотизма.

Аматэрасу засмеялась так, словно Винсент пошутил, а она поддержала его шутку как подруга. Она даже подошла и положила тонкую бледную руку ему на плечо, слегка потрепав его.

– Да, точно, ты прав, сама почему-то не смогла, пришлось ей помочь. Бедняга. Как дети, честное слово! Но не переживай, шанс повзрослеть всё ещё остаётся. Но иногда всё же нужно слушаться маму, чтобы это случилось скорее! Например, сегодня мама не разрешает тебе гулять. Останешься дома, делать домашнюю работу.

– И по какому предмету на этот раз? Надеюсь что не по половому воспитанию. Я в последнее время, знаешь ли, не в настроении. Ну скажи хотя бы, что мы не вместе будем её делать…

Сказав это, Винсент тут же горько пожалел, потому что Аматэрасу разразилась просто оглушительным хохотом. Вытерев слёзы, она ответила:

– Молодец, Винс, я рада, что ты не утратил до конца чувство юмора, это хороший знак. Но спешу огорчить – предмет будет другой, и изучать ты его будешь не со мной. Как я и сказала, сегодня никуда не ходи, даже в магазин, и скоро всё узнаешь.