Предсказание

– Может быть, твой отец и доскакал, – задумчиво сказал он. – Но вот еще что. Взяли «послужной список» поручика М. Ю. Лермонтова на Кавказе. И оказалось, – Костя судорожно стал вспоминать, что было дальше. Он так увлекся, что действительность переплетал с фантазией, – в те самые дни, когда поэтесса расписывала свидания с Лермонтовым, их развлечения и милые беседы, именно в те дни бедный поручик брал какой-нибудь очередной аул со своим отрядом или участвовал в стрельбищах. А то и просто сидел в карцере. Понял? Как говорится – не угадали. Не сошлось.

– Как же это? – хмуро переспросил Петя Моржов и взглянул на Костю, как на убийцу.

– Князь Вяземский все выдумал и продал собственное сочинение, сказав, что подлинник записок якобы затерялся. Он передал в издательство всего лишь русский «перевод» записок француженки. А издательство поверило.

Разговор иссяк. Костя отвернулся.

Они подъезжали к «Природе». Напротив, из-за ограды Ваганькова, видна была зацветающая верба.

Вид ее, весенняя свежесть ствола снова вызвали у Кости бесполезные сожаления. По утраченному воскресному дню с Ниной. По дальней дороге, которой нет названия.

Да, весна. Удрать бы с ней в деревню…

– Лермонтов знал свою судьбу, – сказал Петя Моржов. – Мама говорила.

– Может быть. – Костя очнулся. – А она где сейчас?

– Разбилась. – Парень повел плечом, и голова его дернулась. – Их самолет над Гималаями тряхнуло. В грозу попал. – Он подумал. Потом сказал заученно: – Все были привязаны. И экипаж и пассажиры. Только она стояла в проходе, девочке какой-то зубы заговаривала. Молнии очень били в иллюминатор, – пояснил он. – Машину швырнуло камнем вниз на несколько сот метров. Тут ее и стукнуло виском о переборку.

Костя оцепенел. Этого только недоставало.

– С кем же ты тогда остался? – сказал он тоскливо.

– С отцом.

Косте не хотелось спрашивать, зачем ему было знать больше, чем надо. Но он не мог. Сейчас он будет сыпать вопросы один за другим. И пропало. Больше всего он боялся, чтобы опять не поднялось в нем то кружение головы и слабость под ложечкой, когда он делал вместо нормального разумного поступка идиотскую сентиментальную несообразность.

Но парень дотронулся до Костиного рукава:

– Смотрите! Приехали.

– А-а, – пробормотал Костя, сбрасывая с себя оцепенение. – Действительно, «Природа».

При входе в зоомагазин шла своя непонятная торговля.

Кто-то заглянул Косте за пазуху, высматривая живность; кто-то предложил щенка за канарейку, а трое в джинсах просто прогуливались и любопытствовали, что почем. Тут же горластая тетка торговала мороженым и меняла рубли на мелочь. Чуть поодаль парень с фотоаппаратом «Зоркий» держал банки с водорослями, и группа ребят пересчитывала деньги, чтобы расплатиться. Костлявый старик показал Пете белку: «Смотри! Нигде не купишь – ручная, бери, недорого возьму», а Костю уже волок другой любитель, помахивая клеткой с лимонным кенарем: «Что глаза пялишь, Майя Кристалинская так не споет. За один голос двадцать рублей дают».

А банок с рыбами! Их было больше всего.

Костя несколько сник под этим напором человеческих страстей.

– Они умеют не только продать, – шепнул ему Петя. – Они сами разводят. И породу новую могут вывести. Здесь добудешь то, чего и на рынке нет. У каждого свои закрепленные дни. Их всегда здесь можно застать.

Костя таращил глаза, не веря, что перед ним Петя Моржов, изнеженный горемычный потомок великих князей. Этот парень, словно опытный гребец в зарослях обмелевшей реки, лавировал меж банками, нырял в толпу, смеялся, обходя пропасти, и чувствовалось, что бывал он здесь помногу и во всем разбирался. Костя снова терял власть над потомком, он был оглушен и измят своими безутешными мыслями, этим скопищем непонятных людей.

Наконец они протиснулись в магазин.

Посреди, вмонтированный в стену, стоял громадный аквариум из гранита. В трех его секциях существовали разные рыбы в благословенной тени водорослей.

Костя поглядел на аквариум-гигант:

– Давай хоть рыб купим? Гуппи, а?

Парень вдруг поскучнел, словно вспомнил о Косте.

– Не-е… Зачем они. – Он вздохнул. – Знаете, бывают летающие рыбы. Слыхали?

– Нет, – соврал Костя.

– А отец сам видел. У островов Зеленого Мыса. – Петя приостановился, вспоминая. – Штук пятьдесят, говорит, летели за кораблем. С дятла величиной. И все стаями, против течения.

Теперь они попали в комнату, где на прилавках лежали корма. Червяки, дафнии, сушеная рябина, какая-то особая смесь для щеглов. К Косте подкатил подросток с гнездом из конопли.

– Здорово! – оценил Костя.

– Противу вшей хорошо стоит, – сказал тот. – Бери, не бойсь. Конопля вшей не примает! – Костя разглядывал изделие. – Дело тебе говорю, выведешь птенцов – доволен будешь. За пятерку отдам.

Костя заколебался.

– Черт, может…

– Слышите? – толкнул его Петя. – Слышите? – Он замер и совсем походил на зайца, застигнутого в поле непривычным звуком.

Костя ничего особого не различал. В другой секции два типа о чем-то спорили.

– Скорее, – дернулся потомок и схватил Костю за руку. – Бежим туда. Это раз в тысячу лет бывает. Петушиные бои.