Предсказание

Ладонь Снэйпа обхватила член Гарри и слегка сдавила попавшую в безжалостный плен плоть. Гарри ахнул, едва не задохнулся, но сумел справиться с собой. Не застонал. Взял непослушными пальцами запястье Снэйпа и крепко прижал его к губам. Снэйп выдохнул сквозь зубы, когда язык гриффиндорца начал быстро скользить по рассечённой коже, собирая драгоценные капли. Крови было мало. Очень мало. Даже смешанной со слюной, её не хватало на глоток. И тогда, повинуясь какому-то необъяснимому дикому порыву, Гарри сжал зубами кожу, вызвав у Снэйпа ещё один шипящий выдох. На этот раз крови было больше, и Гарри проглотил её, внезапно ощутив, как она превращается в жидкий огонь. По телу пробежала дрожь.

Видимо, Снэйп это почувствовал, потому что немедленно развернул юношу к себе. Гарри лишь очень смутно мог различить черты его лица. Чего он ждёт? Что надо делать? Почему?.. Гриффиндорец слизнул кровь с губ, и в следующую секунду Снэйп опрокинул его на кровать. Руки Гарри оказались прижаты к подушке. Вот как. Хорошо. Он будет покорным. И готов терпеть, что угодно. Если это единственное, что может их соединить, то пусть. Пусть будет больно.

Острые зубы неожиданно впились ему в губу и потянули. Гарри невольно подался следом, но его немедленно вернули на место. И Гарри почувствовал во рту медный привкус. Только теперь это была его собственная кровь. А кровь Снэйпа продолжала медленно сочиться из разрезанного запястья, размазываясь по Гарриной коже и впитываясь в чистые простыни. На щеке мастера зелий Гарри разглядел тёмно-красное пятно и потянулся, чтобы слизать его.

На сей раз Снэйп его не остановил, и их губы слились в глубоком жёстком поцелуе. Короткий вздох. Немного воздуха… Губу сильно щипало, но без этого сокрушающего поцелуя почему-то сразу стало холодно. И снова… Снова…

Страх.

Боль.

Желание.

Одно сменялось другим с такой скоростью, что Гарри не мог понять: чувствует он всё это одновременно или по очереди, и чего больше в этом адском хороводе.

Делай со мной всё, что хочешь… Всё. О Боже!

Гарри уже не понимал, поцелуи это были или укусы, тело одинаково отзывалось и на то, и на другое.

Такое с ним случилось впервые. Единственным его настоящим любовником был Драко Малфой, но Драко никогда ничего подобного не делал. Больно! Ах!.. Но почему же так… Что? Хорошо? Но ведь ему больно. Отчего же он не испытывает ни малейшего желания сказать Снэйпу «нет»?

Гарри изо всех сил кусал губу, чтобы не застонать. Почему-то казалось, если он вскрикнет или застонет, случится что-то ужасное. А что происходило сейчас… Он не знал. Боже. Ещё… Пожалуйста! Укус, поцелуй. Всё равно. Господи… Только пусть он не останавливается. Пусть… Что угодно. Даже если он захочет сжать его сердце в ладони. Как тогда. Казалось, тело превратилось в мягкий воск и способно принять любую форму под руками Снэйпа. О Господи, да… Что угодно. Да. Да! ДА!

Свинцовая тяжесть. Тяжело и нечем дышать. В глазах потемнело. Снэйп впился грубым поцелуем в рот Гарри. Ещё немного и… Сознание начало неумолимо ускользать. И вернулось с болью. Снэйп приподнялся и резко раздвинул его ноги.

И в Гарри ворвались смазанные кровью пальцы. Это было по-настоящему больно. Настолько, что на глаза навернулись слёзы. И перехватило дыхание. И стон застрял в горле. Но через мгновение Гарри сумел вздохнуть, и этот вздох обернулся громким криком, утонувшем в ладони мастера зелий.

Пожалуйста.

Пальцы изо всех сил стиснули влажную простыню.

О Господи.

Гарри почувствовал, как Снэйп резко дёрнул его на себя. А потом, после нескольких бесконечных мгновений БОЛИ, истерзанный анус потерял чувствительность. Гарри впал в странное забытьё, словно мозг воспринимал мир лишь наполовину. Откуда-то издалека, словно через плотное одеяло, доносились приглушённые всхлипы, и Гарри не сразу сообразил, что эти всхлипы издаёт он сам. Низ тела онемел, и гриффиндорец больше ничего не чувствовал, кроме тупых ударов внутри себя. А потом под сердцем начало сильно припекать, и это нестерпимое тепло внезапно растеклось по венам, возвращая телу способность чувствовать и ощущать. Отголоски боли всё ещё звучали, но им на смену шло что-то другое… Огромное. Неумолимое. Как волна во время сильного шторма.

- Северус…

Волна.

- Аххх…

Ближе.

Треск разрываемой ткани. Сведённые судорогой пальцы разжались.

- Северус!

Совсем рядом. О Боже. О-Боже-мой!

Мир пошатнулся и рухнул в пропасть, увлекая Гарри за собой.

~* ~

«Я жив

».

Эта мысль ворвалась в сознание и вызвала лёгкое недоумение.

Жарко. Липко. Больно. Везде. Всё горит. Во рту сухо. И больно глотать. Странное ощущение. Как будто он вернулся в прошлое. В тот дешёвый мотель. Сан-жун. Да. И сейчас это тоже был ритуал. Почему же всё, что делает Снэйп, всегда так безумно больно?

- И стоило меня убивать ради того, чтобы учинить это зверство?

- Зачем ты ему рассказал?

Голос Снэйпа прозвучал очень тихо и невыразительно. Словно профессору было тяжело говорить.

- А почему нет? По-моему, это было весьма забавно. Ты не находишь? Давай, я перевяжу.

- Не подходи ко мне.