Предсказание

Пришли две девушки и забрали мальчиков. Ребята не понимали, что происходит. Они были рады новому окружению, новым знакомствам.

Парень стоял возле двери. Он печально смотрел на уходящих детей. После недолгой паузы развернулся и вышел.

Видение закончилось.

Я очнулся, но очнулся все еще в коме. Настя также сидела рядом с моим телом.

Приподнявшись с пола, хотел отряхнуть одежду, но быстро понял, что не испачкался.

— Итак, еще одно видение, воспоминание, — я радовался, но не мог полностью выразить своего счастья, — есть имя Саша. Это очень хорошая зацепка. Есть место — детский дом. Жаль, что нет его названия или места его расположения. В Столице множество детских домов. Когда очнусь, нужно будет проверить их все. Это очень важно, — я продолжал размышления, постоянно упоминая о важности дальнейших действий, — парень оставил детей в детском доме. Хотя почему парень? Он просто выглядит молодо, но если он отец этих двух ребят, то ему должно быть около тридцати лет.

Я присел рядом с Настей, не решаясь к ней прикоснуться. Но задумавшись об этом, не нарочно дотронулся до нее. Моему удивлению не было предела. Я мог ожидать чего угодно, но только не того, что увидел.

Это выглядело, как будто жизненный счетчик в одном известном аниме. Число над головой Насти, означающее количество секунд, оставшихся ей. Проведя несложные расчеты, получилась цифра в днях. Насте оставалось жить всего четыре дня.

— Четыре дня…

Слов больше не было, их и не могло быть. Я находился в коме, ничего не мог сделать, даже сообщить ей о близости смерти, хотя она и так знала о видении, связанном с ней.

— Если я проведу в коме больше четырех дней, то не смогу спасти ее. Она умрет, больше никогда не увижу ее улыбки, ее глаз.

Моя кома не прекращалась. Прошел день, второй, третий. Наступил четвертый день комы, но сама кома ушла на второй план для меня. На первом была жизнь Насти.

Все время четвертого дня я не мог ни о чем думать, как только о способе, с помощью которого мог бы предупредить Настю о смерти. Ничего не вышло.

День подходил к концу. Настя вышла из комнаты, где находился я. На улице ее ждал водитель, который отвозил ее домой. Мысли о моем положении слишком тяготили ее сознание. Чтобы хоть как-то отвлечься и проветриться, она вышла раньше, попросив остановить водителя недалеко от дома.

Настя шла по тротуару и думала о будущем. Она свернула в переулок, чтобы уйти от людей, которые постоянно цепляли ее.

Как оказалось, видение о смерти не было фальшивым. Все произошло, как я и видел.

Смерть Насти выглядела в точности так, как показало видение. Парень, проходящий мимо, не успел ее спасти. Движение частично перекрыли, чтобы расследовать место самоубийства.

После смерти Насти прошло два дня. Теперь со мной в комнате была только одна красивая девушка Катя. Она сообщила спящему мне, что Насти больше нет с нами, что все произошло так, как и было предсказано.

Ее похоронили в родном городе. Я чувствовал свою вину в смерти Насти, ведь это я порекомендовал ее кандидатуру на место в исследовательской лаборатории спецотдела.

Динара несколько раз посещала меня за это время. Она говорила о времени, когда мы находились в плену преступной группы, как ей было радостно, что хоть кто-то есть рядом добрый, желающий помочь людям. После смерти Насти Динара пришла и рассказала, что ее отправляют работать в другое место, снова агентом под прикрытием, и что мы с ней, скорее всего, больше не увидимся, так как это надолго и не связано со мной.

Мне стало грустно. За несколько дней потерять двух близких мне людей. Это тяжело.

Прошла еще неделя. Катя сообщила мне, что она осталась одна из всех людей, которых я знал в спецотделе. Ее не перевели только потому, что когда я очнусь, должен быть человек, которому доверяю, чтобы ввести в курс дела.

Руководство отдела сменилось. Директор Дмитрий Иванович больше не работал. Он допустил какую-то важную ошибку, после которой его уволили. Куда он исчез, никто не знал. Новый директор был более строгим и не давал поблажек рабочим, но и не вникал в суть происходящего. По крайней мере, я не видел, чтобы он приходил ко мне хоть раз, в то время, как Дмитрий Иванович посещал пару раз до увольнения.

Большую часть времени я думал об одном, что когда проснусь, мне нужно найти тот детский дом, куда парень из моих воспоминаний привел ребят. Я перебирал в мыслях все фрагменты воспоминаний, складывал их воедино и пытался найти еще какие-нибудь зацепки. Прокручивал их мысленно раз за разом, чтобы не забыть, чтобы как можно глубже поселить их в сознании. Я не мог быть уверен, что очнувшись, вспомню все эти дни, проведенные в коме, что вспомню последнее видение.

Однажды утром Катя пришла и принялась проверять мои показатели. Они были как всегда в норме. Она тяжело вздохнула.

— Когда же ты очнешься? — на ее лице была грусть. Ей тоже нелегко. Рядом с ней не было теперь ни одного хорошо знакомого человека. Ей некому было доверять.

Я сидел рядом со своим телом и отвечал Кате.

— Надеюсь, скоро.

Конечно же, она не слышала моих слов.