Представление о двадцатом веке

Здесь нужно рассказать об одном событии — до наступления катастрофы и до того, как настанет конец всему: о встрече Марии с богатством. А встретилась она с ним таким же весенним днем, когда отправилась бродить в одиночестве и случайно забрела в дальний угол двора. Там она наткнулась на владельца их дома и еще нескольких домов в Кристиансхауне и половине Вестербро, а также владельца транспортной компании Андреасена — сгорбленного, потрепанного жизнью человека в синем рабочем комбинезоне. В то время он был легендарной личностью, а для некоторых людей, которые помнят его, он и до сих пор таковой и остается. И хотя его вообще мало кому доводилось видеть, Мария сразу поняла, что это он. Он сидел на навозной куче, которая возникла тут по его распоряжению. Дело в том, что в этой части дома, в этих дальних флигелях, которые даже он не смог никому сдать, Андреасен устроил трехэтажный коровник, от которого теперь над землей осталось только два этажа. Увидев Андреасена, Мария остановилась и долго, очень долго стояла, разглядывая его. Мужчина, сидящий на навозной куче, тоже посмотрел на нее, и, собственно говоря, больше и нечего сказать об этой их встрече. У меня слишком мало сведений, чтобы строить предположения, о чем именно думала Мария, и я уж точно не могу предположить, что подумал владелец домов, коровника и транспортной компании. Нет никаких оснований полагать, что Мария почувствовала безысходное одиночество этого человека, одиночество, из-за которого он в свое время завещает все свое состояние масонской ложе, в которой никогда не состоял, — ему захотелось, чтобы хоть кто-то отнесся к нему без неприязни. По-видимому, Мария не могла заподозрить его в неведении относительно того, что происходит с домом. Но Андреасен не знал, что дом оседает и что именно поэтому находящиеся в заточении коровы все чаще и чаще жалобно мычат, теперь еще и по ночам. Но кое-что она все-таки запомнила. По куче, вокруг Андреасена, прыгают его курицы — они на свободном выгуле, а сам он держит одну из них в руках. У курицы сломана нога, и любой другой человек, любой без исключения, зарезал бы ее, Мария в этом не сомневается. Но не он. Мертвая курица — это убыток, небольшой, но все же убыток. Вот почему он, сидя на навозной куче, пристраивает к сломанной ноге курицы приготовленную им щепочку — что-то вроде шины для фиксации кости, которая никогда не срастется. Мария и Андреасен смотрят друг другу в глаза, он заканчивает свою перевязку и отпускает курицу. Еще до того, как Мария разворачивается и уходит, мимо нее, в свете весеннего солнца, спотыкаясь и кудахтая, пробегает курица, устремляясь в самую середину двора. Эта картинка осталась в сознании Марии. Курица на деревянной ноге, выбегающая на солнце, так и застряла у нее в памяти.

Ну и теперь осталось только рассказать про конец.