Преемники. От царей до президентов

Вместе с тем, хотя соблазн обвинить во всех грехах японцев велик, факты говорят о том, что конфликт был спровоцирован не только экспансионизмом воинственных самураев. Война стала следствием глубоких противоречий между Россией, Англией, Германией, Францией, США и Японией. Каждая из этих стран имела в регионе свои интересы, проводила свою политику и добивалась здесь своего преобладающего влияния. Интересы были у всех, но "вляпалась" в беду лишь Россия, причем при самом активном участии Николая II.

Причин Русско-японской войны можно назвать немало, но едва ли не решающую роль здесь, как это обычно бывает, сыграли деньги: частные интересы ряда лиц, приближенных к Николаю. Одним из таких лиц был статс-секретарь и член Особого комитета по делам Дальнего Востока Александр Безобразов, имевший свою долю в так называемом "Русском лесопромышленном товариществе". Это была частная концессия, охватывавшая бассейны рек Ялу и Тумыни и тянувшаяся на 800 километров вдоль китайско-корейской и русско-корейской границ от Корейского залива до Японского моря.

Влиятельная придворная группировка "безобразовцев" была заинтересована в том, чтобы обеспечить военно-политическое присутствие России в этой обширной зоне на постоянной основе. Именно "безобразовцы" противостояли требованиям Витте вывести русские войска из Маньчжурии и не придавать частному коммерческому проекту рискованный военно-стратегический характер. Эта же группировка, опираясь на поддержку царя, настояла в 1903 году на изменении курса русской политики на Дальнем Востоке, то есть на отказе от выполнения договора с китайцами о выводе русских сил из Маньчжурии и, наоборот, на ускоренном наращивании военного присутствия России на Тихом океане. "Русские самураи" (Николай II с Безобразовым) желали войны не меньше, чем японские.

В том, что будущая кампания станет победоносной, были уверены в Петербурге далеко не все, но решающее слово оставалось, естественно, за царем. Туристический вояж в Японию, который он совершил когда-то, будучи еще наследником престола, сыграл с ним злую шутку: Николай всерьез полагал, что прекрасно знает Восток. Мрачные прогнозы Сергея Витте, который построил КВЖД, основал Русско-Китайский банк, неоднократно вел переговоры с китайцами и японцами по территориальным, политическим и финансовым вопросам, царь принимать во внимание не желал.

Не встревожили Николая даже выводы, сделанные военным министром Алексеем Куропаткиным, который посетил Японию с официальным визитом летом 1903 года. Рекогносцировка, проведенная министром, показала, что противник вовсе не так слаб, как это представляется государю, а главное, что при любом исходе, даже самом удачном, война с Японией России невыгодна. Куропаткин не предлагал, как Витте, полностью уйти из Маньчжурии, но настаивал на том, что война гибельна, а следовательно, необходимо искать компромисс с Японией, США и европейскими державами, имеющими в регионе свои интересы.

Исторический парадокс: одному противнику войны с Японией — Куропаткину — придется уже год спустя воевать с японцами в качестве главнокомандующего, а другому — Витте — выпадет жребий бороться с японцами на дипломатическом фронте, добиваясь для России достойного мира. Между тем ни один из тех, кто толкал страну к войне, когда дошло до дела, не проявил ни талантов, ни желания бороться за национальные интересы.

Впрочем, и это в отечественной истории дело обычное.

После поражения в Русско-японской войне падение царизма стало лишь вопросом времени. Император по инерции еще устало правил, подданные по инерции еще устало подчинялись, но завод у часов заканчивался, куранты били все глуше и тоскливее. Резкая критика режима открыто звучала теперь из уст крупнейших политических деятелей страны. "Не Россию разбили японцы, — писал Витте, — не русскую армию, а наши порядки".

В военном плане людские и материальные потери оказались колоссальными. Учитывая ситуацию на Западе, их предстояло, несмотря на все внутриполитические неурядицы, срочно компенсировать, на что требовались новые и немалые расходы. Более того, кое-что в обозримом будущем компенсировать было просто невозможно. Морская мощь России оказалась подорвана так серьезно, что стране предстояло теперь надолго довольствоваться ролью лишь континентальной державы.

После поражения принципиально изменилась и геополитическая ситуация. Теперь реальная угроза нависла уже над исконно русскими дальневосточными землями. Сильный противник придвинулся непосредственно к границе, а значит, России предстояло в ближайшие сорок лет (вплоть до окончания Второй мировой войны) весь свой военный потенциал постоянно делить на две части, разрываясь между Западом и Востоком.

Поражение на Востоке ослабило Россию и в Европе, чем тут же воспользовалась Австрия, аннексировавшая Боснию и Герцеговину. Даже в новом тройственном союзе с Парижем и Лондоном русским предстояло играть роль далеко не равноправного партнера.