Прекрасные

– А ну не трогай меня! – она так зарычала, что демону в «Изгоняющем дьявола» такое и не снилось. В мгновение ока она неожиданно схватила меня за ворот рубашки. – Твоя ведь работа.

Чувствуя головокружительное облечение, я ухмыльнулся:

– О да, можешь не сомневаться, моя.

– Думаешь, ты тут самый умный? – зашипела она. – Решил, что это хорошая идея?

От восторга у меня чуть не поплыло перед глазами.

– Да. Офигенная.

– Меня сейчас пополам разорвет, – простонала Хлои. – А тебе придется до конца дней своих возить свою разорванную пополам жену в инвалидном кресле, поскольку ее ноги не будут больше сходиться, а все это потому, что ЕЕ ЧЕРТОВУ СПИНУ РАСКРОМСАЛ ЕЕ ЧЕРТОВ РЕБЕНОК, ВЫЛЕЗАЮЩИЙ ИЗ ЕЕ ВАГИНЫ ПРЯМО В ЭТОЙ ПРОКЛЯТОЙ МАШИНЕ! БЕННЕТТ! И КАК Я ТЕПЕРЬ ЗАКОНЧУ ПРОЕКТ ЛЭНГЛИ – тут она выпустила из рук мою рубашку. – КАЙЛ! – Хлои подалась вперед и ударила рукой по спинке водительского сиденья. – ТЫ МЕНЯ СЛУШАЕШЬ?

– Да, миссис Райан.

– С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ МИССИС МИЛЛС! А ПЕДАЛЬ ГАЗА – ЭТО ВОН ТА СПРАВА – ТЫ ЧТО, ТАЩИШЬ НАС В БОЛЬНИЦУ, КАК ФЛИНТСТОУН??

Кайл захохотал, ловко обгоняя грузовик. А Хлои обеими руками схватила мою руку, чуть не смяв кости:

– Не хочу делать тебе больно, – простонала она.

– Все нормально.

Потом она повернулась ко мне, из глаз летели молнии:

– Но прямо сейчас я готова прибить тебя.

– Я знаю, детка, знаю.

– Нечего мне тут «деткать»! Ни черта ты не знаешь. В следующий раз рожать будешь ты, а я усядусь и давай ржать, что тебя разрывает в клочья изнутри.

Я наклонился и поцеловал ее липкий лоб:

– Я не смеюсь над тобой. Просто очень по тебе соскучился. И мы почти приехали.

* * *

Хлои очень четко распланировала свои будущие роды: никакой анестезии, никаких ограничений в еде и возможность родить в воду в палате-люкс. Честно говоря, все было расписано на трех листах, и над составлением всего этого она скрупулезно работала последние несколько недель. Ее больничная сумка паковалась, распаковывалась и перепаковывалась. И так бесчисленное множество раз.

Но оказалось, что у нашего ребенка было двойное обвитие пуповины вокруг шеи. Как нам сказали, такое не редкость. Вот только в нашей ситуации это было нехорошо.

– Сразу после каждой схватки, – под мерное пиканье приборов объяснила нам доктор Брайант, положив руку на плечо Хлои, – сердцебиение плода не ускоряется, – она взглянула на меня и успокаивающе улыбнулась. – Если бы уже шел потужной период, мы бы просто приняли ребенка, и все. Но сейчас он слишком высоко, – она снова повернулась к Хлои. – А у вас раскрытие всего пять сантиметров.

– Может, посмотрите еще раз? – застонала Хлои. – Потому что, серьезно, ощущается как все двадцать.

– Я знаю, – смеясь, сказала доктор Брайант. – И знаю, как твердо вы «за» естественные роды. Но, ребята, это как раз одна из тех ситуаций, когда я вынуждена наложить вето.

У Хлои даже не начались потуги, когда ее отправили в операционную.

Под действием обезболивающего, убитая мыслью, что ее идеальный план рухнул, она молча смотрела на меня. Волосы были убраны под желтую стерильную шапочку, а на лице не осталось ни следа от макияжа.

Она никогда еще не была красивее. Никогда.

– Не важно, как именно это произойдет, – напомнил я ей. – Ведь в итоге у нас будет ребенок.

Она кивнула.

– Да, конечно.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Ты в порядке?

– Разочарована, – Хлои сдержала накатившую волну эмоций. – Но хочу, чтобы просто все прошло хорошо.

– Так и будет, – уверила доктор Брайант. На ее руках уже были перчатки, а на лице маска. – Готовы?

Медсестра отгородила нижнюю часть тела Хлои ширмой. Я в хирургическом халате, шапочке и перчатках остался стоять возле ее головы.

Я знал, что доктор Брайант тут же примется за дело. И знал, по крайней мере в теории, что происходит там, за ширмой. Там был антисептик, скальпель и всевозможные хирургические инструменты. Я знал, что они начали, как и то, что очень торопились.

На лице Хлои не отражалось никакой боли. Она просто лежала и смотрела на меня.

– Я люблю тебя.

Я улыбнулся:

– Я тоже тебя люблю.

– А ты? Ты разочарован?

– Вообще нет.

– Все так странно, да? – прошептала она.

Я усмехнулся и поцеловал ее в нос:

– Ты про этот… момент?

Хлои кивнула и слабо улыбнулась.

– Да, наверное, есть немного, – ответил я.

– Ну, вот и готово, – сказала доктор Брайант, а потом повернулась к медсестре и пробормотала: – Вот здесь, нет… ретрактор…

На глазах Хлои навернулись слезы, и она прикусила губу.

– Поздравляю вас, Хлои, – произнесла доктор Брайант, и тут операционную заполнил громкий крик младенца. – Беннетт. У вас девочка.

А потом в моих дрожащих руках оказался теплый рыдающий сверток, который я положил Хлои на грудь.

У малышки был крошечный носик, милый ротик и огромные испуганные глаза.

Она такая красивая. Красивее всех на свете.

– Привет, – прошептала Хлои, не сводя с нее глаз. Слезы наконец полились по ее щекам. – Мы так долго тебя ждали.

И в этот момент мой прежний мир рухнул и заново возродился, образуя крепость вокруг моих девочек.

* * *