Прекрасный город Юнивелл (СИ)

 - Никаких но. Возьми у неё кровь на анализы. Рой так глубоко, будто ты ищешь сокровище в её ДНК. Не может такого быть, чтобы столь мощный препарат не оставил и следа. Может, он каким-то особенным образом разлагается, так что стандартными реакциями его не обнаружить. Я поговорю с Алессой, - он покосился на дверь, из-за которой моя жена могла выйти в любой момент, - придумаю что-нибудь, уговорю её лечь на обследование, но постараюсь её не запугать. А ты попробуй найти хоть что-то в её крови. Может, это просто барахлит моё оборудование и смазывает изображение, а может…

 Алесса, улыбаясь, вышла из смотровой и посмотрела на нас. Мы одновременно улыбнулись, и любой человек в любой другой стране, кроме Дории, тут же заподозрил, что мы не просто так шепчемся в дальнем углу комнаты, и что руки у меня трясутся не просто так. Но не здесь. Не в Инсмире. Не эта женщина.

 Я вышел из кабинета, оставляя брата одного придумывать уважительный повод, чтобы Алесса без сомнений легла в больницу. И самое ужасное, что в миг, когда за мной захлопнулась дверь кабинета брата, я думал только о том, как здорово проведу следующие пару недель один дома.

 Алессу оформили очень быстро. Всё же, фамилия Куо говорит сама за себя, и стоило медсёстрам узнать, кем является отец прибывшей к ним дамы, как они тут же по вскакивали с мест и принялись устраивать пациентку в самую удобную из всех пустующих палат. А пустыми были почти все.

 Я помог жене обустроиться, а так же получил список вещей, которые мне следует ей завтра завести. Список оказался внушительным, и в большинстве своём это были самые разные крема, масла и шампуни. Вот такая она у меня – Алесса, будучи на обследовании, при возможности наличия рисков для ребёнка, она всё печется о своей внешности, которой не поможет ничто. Хотя надо отдать должное – на ощупь её кожа действительно очень приятна.

 Покинув больницу, я с отвращением покосился на станцию монорельса и решительно отправился домой пешком. Путь от внутреннего транспортного кольца до нашего дома лежит не близкий. Тем темпом, который получился сам собой, дорога занимает по меньшей мере два часа, но меня это не сколько не смущало. Напротив, мне хотелось уходиться, вымотаться насколько это возможно, а по приходу домой завалиться на крохотный диван у входа и проспать, хорошо бы, пару дней. К черту работу, к черту Алессу, я устал.

 Не знаю, о чем я думал первый час своего бесконечного пути до дома. Обо всём, и не о чём сразу. Мысли о пропавших документах архива БиоВим сменялись потоком раздумий о проблемах генома, всплывала рожа Маркуса, которая сменялась теми ужасными изображениями, что получил Алистер при обследовании Алессы. На дне сумки, запечатанные в контейнер для анализов, лежали несколько проб её крови. Мне, как хорошему мужу, следовало бы прикупить пару пачек синтетических энергетиков и отправиться в лабораторию, чтобы как можно быстрее выявить причину и возможные последствия того, что я видел на тех изображениях. Но я плохой муж, и мне не хочется этим заниматься.

 Я шел по длинной пустой улице, достаточно широкой, чтобы по ней проехали четыре весьма громоздких автомобиля. Асфальт ещё остался, и он, кажется, был довольно новый, но ни разметки, ни, тем более, автомобилей здесь не было. Ездить на столь опасном транспорте, каким его считают здесь все и каждый, позволено только частным компаниям, выторговавшим у правительства пару грузовых машин, и так же разрешены междугородные перевозки. В большинстве своём разнообразие транспорта ограничивается поездами, по принципу похожими на монорельсы, только те развивают куда большею скорость и имеют совершенно другие габариты. Я толком не вникал в специфику вопроса, но полагаю, машины запретили сразу после возведения барьера. Воздухоочистительных станций сейчас существует порядка двух десятков, но, я уверен, больше половины из них возвели много позже установления купола. Не запрети власти использование автомобилей, Дория бы не протянула и полвека: автомобили выбрасывали в воздух слишком много выхлопных газов, и страна могла бы попросту задохнуться. Там, где я учился, подобный вид топлива был не в ходу, поскольку запасы сырья, из которого его получали, давно иссяк. В основном, машины работают на электрических аккумуляторах. Незадолго до нашего отъезда, я видел выставку, где представили машину, работающую на водороде, и наглядно продемонстрировали, что можно выжать из такого двигателя. Технологии Дории никогда до такого не дойдут.

 Но я скучал по машинам, хотя в студенчестве их ненавидел. Они всегда шныряли под окнами на таких скоростях, что тряслись стёкла, громко сигналили, сбивали людей, организовывали многокилометровые пробки и бились друг о друга. Проблем от этих автомобилей целый список. Но сейчас, идя там, где должна проходить двойная сплошная, мне стало как-то невыносимо тошно из-за отсутствия этих шныряющих повсюду механических монстров.