Прекрасный каратель

Он провел меня вниз и мне в нос ударил запах чего-то горелого. Когда мы вошли на кухню, Фрэнки прошагал через кухню и швырнул в раковину горелую кастрюлю с чем-то, похожим на смолу. Он открыл кран с проклятием, и дым и пар заклубились в воздухе.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не обед, — сказала я, и Фрэнки обернулся, выглядел он взлохмаченным.

— Это был обед, — сказал он в отчаянии, ругаясь себе под нос по-итальянски.

Энцо затащил меня на остров и посадил на табурет. Он подошел к холодильнику, достал масло и взял буханку хлеба на прилавке.

— Мы снова будем есть бутерброды, — проворчал он, вынимая свой охотничий нож и размазывая им кусок масла.

Что за черт?

Фрэнки взял ложку и начал счищать остатки того, что осталось в кастрюле, в мусорное ведро.

— Смешно, — пробормотала я.

— Что еще? — прорычал Энцо, устремив на меня свой острый, как бритва, взгляд.

Я посмотрела на масло на его охотничьем ноже и указала на него.

— Это смешно.

Я посмотрела на посудину, которую держал Фрэнки.

— И это жалко. Тебя никто никогда не учил готовить?

— Обычно для этого у нас есть горничные, но мы не можем привести их сюда, пока ты в доме, — мрачно нахмурившись, сказал Фрэнки.

Энцо достал из холодильника какую-то сомнительного вида коричневую вещь, и я скривилась.

— Позволь мне готовить, — настаивала я. — Я хороша в этом.

Энцо цокнул.

— Без шансов.

— Почему бы и нет? — Фрэнки выстрелил в ответ, и я с надеждой изогнула брови. — Она ничего не может нам сделать, у нас есть оружие. — Он задрал рубашку, чтобы показать пистолет, прижатый к его изрезанному животу, и это было резким напоминанием, что у Фрэнки может быть лицо ангела, но его душа испачкана в грехе.

Энцо долго смотрел на свой совершенно неаппетитный бутерброд, прежде чем пожал неповрежденной рукой.

— Отлично. Но если она убежит и я пущу в нее пулю, это будет на тебе.

Сердце сжалось от страха, когда я смотрела между ними. Фрэнки не возражал, и я знала, что они не шутят.

Энцо подошел, расстегнул мои наручники, и я соскользнула со своего места, осторожно обойдя его и направившись к холодильнику. Он был хорошо укомплектован, и банка фузилли на боку натолкнула меня на мысль, чем пообедать. Я взяла необходимые мне ингредиенты, радуясь, что есть на чем сосредоточиться, кроме текущей ситуации, начав готовить еду.

Энцо и Фрэнки заняли места на острове, молча наблюдая за мной. Вскоре я забыла, что они смотрят, занимаясь приготовлением пищи и находя утешение в том, что я любила делать больше всего на свете.

Снег за окном напомнил мне, что я не в Италии, но на секунду я уловила чувство свободы, которое ощущала там. Готовила что хотела и когда хотела. Жила в своем доме, никогда не отчитываясь ни перед кем. Что бы я отдала, чтобы вернуть это.

— Где Рокко? — спросила я, наполовину ожидая, что он прыгнет в комнату, как чертик из коробки, в любой момент.

— Ушел, — ответил Энцо, и было ясно, что больше я не получу никакой информации.

Я приготовила простое, но вкусное блюдо из фузилли со шпинатом и рикоттой, поставила на остров три миски и вручила мужчинам по вилке. Я упала рядом с ними, мой желудок урчал, но я ждала, пока они попробуют это первыми.

Энцо попробовал одну вилочку, а затем проглотил всю тарелку в течение примерно тридцати секунд. Фрэнки ел медленно, смакуя каждый кусочек, как будто это был его первый, и улыбаясь между кусочками.

— О, Dio, questo è buono, —

простонал Фрэнки от восторга, и я не смогла сдержать усмешку гордости, когда принялась за еду.

Перевод: О боже, как хорошо.

Я пыталась смаковать свою порцию, как это делал Фрэнки, но вскоре уже соскребала последние макароны со дна миски.

— Интересно, убирает она так же хорошо, как готовит, — сказал Энцо Фрэнки с насмешливой ухмылкой.

Мне было все равно, заставят ли меня мыть посуду, это только даст мне больше шансов заполучить один из острых ножей, которыми я резала шпинат. Если бы я могла просто сунуть один в рукав, может быть, я могла бы использовать его сегодня вечером против моего злобного спящего партнера.

— Что, черт возьми, происходит? — Голос Рокко обрушился на меня, и от испуга я пошатнулась, когда он вошел на кухню, выглядя как воплощение силы. Рубашка прилипла к мышцам, закатанные рукава обнажали загорелые предплечья. Волосы у него были уложены, но прядь выпала, лаская лоб и говоря о диком человеке, который так легко мог вырваться из этого делового одеяния.

— Мы просто используем нашего гостя, — сказал Энцо, пожав плечами. — Она могла бы готовить и убирать для нас, пока она здесь.

— И дать ей шанс спрятать оружие или подсыпать цианид в твою еду? — Рокко усмехнулся.

— У меня только что закончился цианид, — холодно сказала я, и его глаза, полные ненависти, метнулись ко мне.

— Хватит, — прошипел он, направляясь ко мне, и я чуть не упал со стула, спеша убежать от него.