Прекрасный секрет

Этим утром Руби не вернулась в офис, даже чтобы забрать свои вещи. Ее отсутствие резало глаз. Ни веселого смеха, ни взгляда игривых зеленых глаз. Стажеры, казалось, аж пригибались, когда я проходил мимо. В полдесятого утра после стычки с Тони мое давление никак не хотело прийти в норму, и я с трудом фокусировался на работе.

Ты не позвонишь мне? – написал я смс. – Я вел себя так глупо. Я так хочу поговорить с тобой.

После того как я нажал «отправить», моя продуктивность упала до нуля. Я смотрел на мобильный каждые десять секунд, поставил громкость на максимум. Обычно, уходя на совещания, я оставлял телефон в ящике стола, но сегодня я взял его с собой и положил рядом. Если не считать варианта появиться у ее дверей без приглашения, это был единственный способ связи.

После обеда я услышал звук смс и подскочил как безумный, опрокинув стаканчик с ручками. Надежда была настолько сильной, что я не мог дышать. Там было только два слова, и мое сердце упало. Простое сообщение: «Ищу работу».

Я яростно стучал по клавиатуре, набирая ответ: «Дорогая, позвони, пожалуйста. Почему ты не сказала мне о Тони?»

Прошел час. Второй, третий, пятый. Она не отвечала.

Я понял, что она не хочет меня видеть, и отключил телефон, чтобы избежать соблазна завалить ее умоляющими смсками. Не в состоянии работать, я слонялся по коридору, как лунатик, не обращая внимания на виноватые взгляды Тони и пристальные задумчивые взгляды Ричарда в моем направлении.

Вернувшись домой, я вошел в кабинет и набрал ее номер. Звонок – сердце стучало у меня в горле, – еще звонок, и наконец она ответила.

– Привет, – тихо сказала она.

Чуть не подавившись, я вымолвил:

– Руби, голубка.

Я почти видел, как она поморщилась в ответ.

– Пожалуйста, не называй меня так.

Я со свистом втянул воздух, в груди болело.

– Прости, прости.

Она ничего не ответила.

– Жаль, что ты не рассказала мне о разговоре с Тони, – сказал я, с отсутствующим видом комкая клочок бумаги. – Дорогая, мне даже в голову не пришло, что такое может случиться.

– Я хотела тебе сказать потом, когда мы будем не на работе. Я не хотела плакать прямо там. – Она хлюпнула носом, прокашлялась и снова умолкла. Совсем не характерная для нее молчаливость, из-за которой мне казалось, будто от меня что-то отрезали. Я слышал только звук ее дыхания и думал, плачет ли она.

– Ты в порядке, Руби? – спросил я.

– Да, – пробормотала она, – просто заполняю анкеты.

– А-а. – У меня был выбор между разговором с ней, в то время как она думает о другом, или утратой единственной связи, которая оставалась у меня с любимой женщиной.

Я рассказал ей о бестолковом ужине с Порцией, о том, что в конце нам не о чем было говорить. Я понял, что так будет, стоило мне войти в старую квартиру.

– Наверное, для тебя это было ужасно. – Я прижал ладонь ко лбу и добавил: – Я не могу обсуждать это по телефону. Мне так много нужно сказать тебе. – «Я люблю тебя. Я идиот». – Руби, пожалуйста, приходи ко мне.

– Не могу, – просто ответила она.

Чтобы она не вешала трубку, я продолжал говорить, пока у меня не закончились темы, чувствуя себя покинутым и тоскуя по времени, которое мы провели вместе. Я рассказывал, как провел день, как возвращался домой. О сегодняшнем разговоре с Максом, о том, что Сара снова беременна. Я говорил, пока у меня не иссякли привычные темы, потом болтал ни о чем: о бирже, о новом строительстве на Истон Роуд, о том, что дождь стихает и я этому рад.

Я хотел, чтобы она попрекала меня, возмущалась. Я хотел, чтобы она сказала мне обо всем, что я делал не так. Ее молчание было ужасным, потому что это так непохоже на нее. Я предпочел бы любой скандал этой сдержанности.

Прошел лишь месяц, но ее мнение стало для меня очень важным. Простая истина заключалась в том, что с ней я чувствовал себя значимым, а без нее – потерянным. Она особенная, не такая, как все.

Но некоторое время спустя, под тяжестью ее молчания я сдался и попросил перезвонить, когда она будет готова.

Прошло два дня, от нее не было ни слова, и я не мог заставить себя выйти из дома, не хотел есть, и самым большим счастьем для меня было спать и спать. Никогда не думал, что я способен на такую печаль.

Руби – единственная женщина, которую я когда-либо хотел, и мысль о том, что наши отношения ограничатся только минувшими четырьмя неделями, вводила меня в депрессию.

На следующих выходных, спустя неделю после того как я вынудил Руби закончить наши отношения, я выбрался в офис за кое-какими докладами и чертежами. Я хотел хотя бы сделать вид, что работаю дома. Я давно не брился, носил одни и те же старые джинсы и футболку и даже не посмотрел на себя в зеркало, перед тем как выйти из квартиры.

Было еще темно, совсем рано, и улицы пустовали, даруя мне спокойствие, о котором я так отчаянно мечтал. Машины стояли у тротуаров, магазины откроются лишь через несколько часов. В вестибюле офиса было тихо, как в склепе.

Я достал ключи из кармана и с любопытством глянул в ту сторону, где горела одна-единственная лампочка на весь офис.