Прелюдия 11

Устыдившись за Умберто, Фигерас опустил голову Он, конечно, никогда не забудет, что сделало для него семейство Родригес. Не будь их, его схватили бы вновь летом пятьдесят восьмого и забили бы скорее всего насмерть. Но в те дни многие помещики прятали беглецов просто из чувства протеста: дальше так продолжаться не могло. Благодарность благодарностью, но он видел и другое — как за колючей проволокой, которой латифундисты огораживали свои имения, крестьянские дети рылись в отбросах, как люди подыхали с голоду, потому что им не разрешали обрабатывать землю по эту сторону изгороди, где земля оставалась невспаханной (у Родригесов тоже), ибо помещики экономили на удобрениях.

— Богатые чересчур разбогатели, а бедные слишком обнищали, с этого и начались наши несчастья!

— А теперь мы жрем одно и то же! — Пити с отвращением потыкал ложкой в кашу.

Не обращая на него внимания, Умберто поднял голову, отвечая Фигерасу:

— Еще бы, голытьба всегда за тех, кто пообещает землю. Я хотел отдать ей из моей тысячи кабальерий, но похоже на то, что они там всю землю разобрали. Так что, Серхио, не строй себе никаких иллюзий. Без янки мы окажемся в дерьме.

Фигерас пожал плечами, спор продолжать бессмысленно. Насколько он понял, Умберто намекал на план аграрной реформы, который он собственноручно составил во время каникул летом пятьдесят седьмого в Женеве. Этот план, посланный президенту Батисте, остался без ответа.

За спиной раздался голос Мигеля:

— Они ради нас и пальцем не пошевелили, когда мы один на один бились с Батистой.

Фигерас положил в котелок каши с бобами.

— Ты никак собираешься отнести жратву «голубой рубашке»? — резко спросил Умберто.

— Если он ослабеет, груза ему не дотащить, — ответил Фигерас.

Около полуночи он в испуге проснулся. Костер догорел, в вершинах деревьев шумело, бегущие облака затенили луну. Рико стоял на посту, остальные спали. Пятьсот метров над уровнем моря, а холоднее, чем вчера ночью. От скалы донесся какой-то странный звук, словно металлом буравили камень. Он схватил карабин, лежавший под гамаком, снял в предохранителя, встал. Несколько секунд ему казалось, будто он видит пару зеленых глаз, потом раздался шелест, длинные прыжки сквозь поросль... Что это, какое животное, он сказать не мог, это его первая ночевка в лесу после двух с половиной лет. Спросил Рико, но тот ничего не слышал — наверное, задремал.

Позднее его разбудил Мигель.

— Наш самолет! — воскликнул он.

Над вершинами стелился низкий рокот моторов, он то набухал, то, удаляясь, спадал. Фигерас смотрел спросонья, как ловко парень управляется со своим прибором, а Умберто и Пити тем временем обеспечивали подачу тока. Заурчал генератор, руки Мигеля опустились на клавиши... Невидимые снопики света устремились в небо, самолет зафиксировал их, шум моторов усилился, напоследок они пророкотали прямо над лагерем, но никто даже тени самолета не заметил. Фигерас видел, как задрал голову Ласаро. Понимал ли он, что происходило?

— Следите, где они упадут! — крикнул Родригес.

Парашюты спланировали вниз, как огромные летучие мыши, и зацепились за кроны деревьев, отбрасывая черные тени.

Настроение моментально изменилось. Рико вскарабкался на дерево и перерезал стропы первого парашюта. Фигерас открыл замок, и все наклонились над контейнером. Упаковочная бумага, патроны для «гарантов» в промасленной бумаге, пакеты с чем-то, напоминающим замазку, летний гражданский костюм и туфли — очевидно, для Мак-Леша.

Пити не удержался:

— Ура, в нем мы будем по очереди выезжать на бал! Но где же бутерброды и кока-кола?

Все говорили, не слушая друг друга, на «замазку» никто внимания не обратил... Фигерас достал одну из пачек, взвесил на руке. Если в остальных контейнерах то же, этого хватит на самый большой мост в мире.

Часть 3. Джунгли

Глава 1

Скрестив руки на груди, Карлос Паломино смотрел на таблицу с силуэтами североамериканских бомбардировщиков, которая с осени висела на стене кабинета. На ней в основном двухмоторные бомбардировщики: «Дуглас Скайтрейн», «Мартин Мараудер», «Норт Америкен Митчелл», «Локхид Вентура», названия, номера и технические характеристики расплывались перед глазами. Несомненно, что янки тайно ведут войну против Кубы, пусть и мизинцем левой руки. С тех пор как Фидель напал на телефонную компанию, на «Электрик компани» и никелевую монополию «Моа-Бей», примерно дюжина бомбардировщиков устаревших типов поддерживает «червяков» с воздуха; а когда он национализировал банки, шахты, фруктовые и нефтяные концерны, появились самолеты и поновее. Уже с бомбардировщиками — ветеранами второй мировой у Паломино появилась масса хлопот: ночь за ночью они могли сбрасывать столько продовольствия и вооружения, что хватило бы и на товарный вагон.

Он вспомнил слова начальника штаба: «Не исключено, никакой прелюдии не будет, мы должны быть готовы ко всему».