Прелюдия беды

– Да брось. Просто пойдешь на гражданку и расплатишься, наконец, за дом.

– Всегда мечтал…

Джорждан выудил из аптечки пузырек с антибиотиком. Хреново, но ничего пока нет.

– Блин, врубите кто-нибудь свет!

Он повернулся, и случайно наткнулся глазами на холодный, немигающий, змеиный взгляд лежащего на полу фургона человека. Связанного человека.

Не того, на кого они охотились.

Хамза с гордостью хлопнул по капоту. Ртутный свет ламп играл на лобовом стекле пикапа.

– Движок совсем новый, эфенди.

– Новый?

– Клянусь Аллахом, восьмого года. Почти новый. Шины тоже новые поставил, все сделал эфенди…

Надо объяснять, откуда движок? С угнанной машины, вестимо.

Американец хлопнул невысокого, бородатого пакистанца, облаченного в майку с изображением Каабы.

– Благодарю.

Пачка денег перекочевала из рук в руки.

– Ай, спасибо…

Брата Хамзы зарезали исламисты за то, что ион не проявлял большого усердия в вере и осмелился с кем-то из них поспорить. Хамза это помнил. Здесь ничего и никогда не забывали. И далеко не все были сторонниками Аль-Каиды и Талибана – хотя причины, почему они выступали на стороне западного мира – впечатлительного западного либерала могли привести в оторопь. Здесь был совсем другой мир.

Американец взял ключи от пикапа. Подбросил на ладони и сунул в карман. Посмотрел налево, где рядом с Мерседесом стоял СсангЙонг-вэн с затемненными стеклами.

– Эфенди амрикай… Мерседес сильно паленый?

Да уж…

– Хоть нос зажимай. Я бы на твоем месте с ним не светился.

Пакистанец кивнул.

– Все понял.

Кузов – на следующий день будет в огромной куче металлолома у металлургического завода. Все агрегаты – будут проданы на рынке. Сам Хамза будет молчать, потому что это его бизнес. Лучшего способа избавиться от паленой машины – не было.

Вздохнув, Николас Джордан пошел к машине, принадлежащей одной гуманитарной организации, на деле – ЦРУ США.

Их куратор, Даббер был злым как черт. Он стоял у машины рядом с Де Соузой.

– Так, какого хрена произошло – без предисловий начал он.

– Сэр, я шел на сближение с объектом и увидел парня со снайперской винтовкой Драгунова на крыше здания Мизан-фонда. Мне не оставалось ничего сделать, как отреагировать, сэр.

– Парня со снайперской винтовкой Драгунова? – переспросил Даббер.

– Так точно, сэр.

Даббер пальцами смял почти докуренную до фильтра сигарету. Но не бросил ее на пол гаража, как это сделал бы любой из гражданских – а сунул в карман. Милые привычки конторы.

– Ты видел ублюдка, который был с винтовкой?

– Нет, сэр. Я видел только ствол.

– Ствол?

– Так точно, сэр.

– То есть, ты не видел, кто это был. Видел только ствол.

– Да, сэр. Неконтролируемая активность могла угрожать любому из нас.

– Вашу мать…

Из салона СсанЙонга вылез посольский медик – в машине, оборудованной как скорая помощь, только без сирен и крестов – было все для оказания помощи в случае пулевых ранений и минно-взрывных травм. Он подошел к Дабберу, что-то прошептал на ухо. Даббер помрачнел лицом.

Понятно… Где-то в Техасе у пацанов скоро появиться новый бейсбольный тренер. Или футбольный.

– Так… Ну и что мне делать со всей хренью, которую вы наворотили, мать вашу? – сказал Даббер словно в пустоту – объект мертв. Потерян чертовски хороший оперативник. И у нас на руках какой-то подозрительный хрен с горы, о котором мы знаем только то, что он есть. Мать вашу…

В фильме – проблема прихваченного подозрительного типа решалась просто – две пули в голову и ближайшая свалка. Двадцать второй калибр – его обожают все исполнители потому, что мягкие свинцовые пули потом почти невозможно привязать к конкретному стволу. Но в жизни все было по-другому: всем придется писать рапорты о произошедшем и потом держать язык за зубами. Если кто-то проболтается по пьяни или просто решит отомстить конторе – история эта может настигнуть ее участников и через десяток лет в виде внутреннего или даже судебного разбирательства. А как вы думаете – почему существует Гуантанамо, почему существуют десятки других тайных тюрем, содержание которых, между прочим, встает в копеечку, а при их эксплуатации ставятся под угрозу жизни американского персонала. А вот поэтому – просто никто не хочет брать на себя ответственность. Проблема отодвигается на потом, до следующего директора ЦРУ, министра обороны, до окончания GWOT, хотя конца края этому не видно и не предвидится.

– Сэр, разрешите…

– Что…

– Сэр, мне кажется, что это совсем не простой человек – сказал Джордан – нормальные люди так не смотрят. Он что-то знает.

– Зашибись! – раздраженно отреагировал Даббер – теперь у нас уже освоили новое искусство, читать мысли по глазам. Зашибись просто!

Было видно, что куратор оперативно-боевой группы просто сильно зол на проваленную операцию с потерями и не знает, что делать с ее последствиями.

– Сэр, мне тоже кажется, что это не простой гражданский. Он держался ближе всего к объекту, я едва схватил его…

Даббер что-то промычал, как будто его пытали.