Прелюдия (ЛП)

– Мистер Кейн, Мисс Джеймс, пожалуйста, дайте мне знать, если вам что-либо понадобиться.

Вместо того чтобы снять повязку с моих глаз, Джулиан ждёт ещё несколько минут, пока цоканье каблуков не прекращается. Стоя позади меня, Джулиан кладёт свою сильную руку на моё правое бедро. Я не могу не уловить его запах. Древесный и пряный; аромат, который кричит о «мужчине» и чертовски меня возбуждает.

– Лина, – произносит Джулиан, а затем делает паузу. Спиной я чувствую, как его грудь то поднимается, то опускается. – Ты готова? – впервые с тех пор, как мы воссоединились, он, кажется, нервничает.

– О, боже, да! Да! – с энтузиазмом отвечаю я.

И хотя на мне повязка, я закрываю глаза, чтобы снова вдохнуть его запах. Он шепчет мне на ухо:

– С Днём Рождения, – прежде чем снять ткань с моего лица.

Открывающийся передо мной вид поражает меня. Мы находимся на пятом этаже здания музея современного искусства, и прямо перед моими глазами располагается пастельная версия культового произведения «Крик»

Эдварда Мунка. Существует лишь четыре версии этой картины, и три находятся в Норвегии. Недавно я прочитала, что одна из версий была куплена за рекордные 119 миллионов долларов. Как Джулиан мог вспомнить моё увлечение этой картиной?

– Ты удивлена? – с трепетом спрашивает он.

–Ты издеваешься надо мной? Я всегда хотела увидеть эту работу. Особенно эту, прежде всего потому, что она наиболее личная из всех четырех. Как ты вспомнил об этом?

– Ты всегда твердила о поездке в Норвегию ради того, чтобы увидеть оригиналы. Но эта версия, − он кивает на самую известную работу Мунка, – из частной коллекции; и на правах аренды она выкуплена ещё на несколько недель.

Джулиан поражает меня, когда говорит:

– Я помню день, когда Роман взял нас с собой в Стрэнд [24] . Ты наткнулись на биографию Мунка, и как только твой отец сказал, что «Крик»было любимым произведением твоей мамы, ты стала одержима его историей.

Мы сидим на скамейке, изучая моё любимое произведение искусства. Джулиан, кажется, доволен тем, что просто находится рядом со мной и смотрит, как я наслаждаюсь шедевром.

– Знаешь ли ты, что на самом деле рамка была нарисована самим Мунком? И на ней можно заметить стихотворение-комментарий, в котором подробно говорится о вдохновении, – говорю я с улыбкой, указывая пальцем на «Крик». – Посмотри, это единственная версия, где кто-то сутулится на заднем плане.

Спустя добрых тридцать минут восхищения работой, я поворачиваю голову и смотрю в лицо этому чуткому мужчине. Он улыбается мне. Я прислоняюсь к нему и кладу голову ему на плечо.

– Потрясающе. Такой замечательный подарок, Джулиан, – молвлю я, прежде чем поднять голову, чтобы поцеловать его в щеку.

– Я… Я был не уверен, что это хорошая идея.

– Джулиан, серьёзно, всё идеально. Сейчас я чувствую себя ближе к отцу. Он любил эту работу. Кроме того, возможность вспомнить его действительно помогла мне.

– Несмотря на то, что я не смог достать оригинал, я подумал, увидев картину лично….

Прежде чем он успевает закончить свою мысль, я прерываю его.

– Спасибо, что вспомнил. Я просто не могу поверить, насколько это вовремя. Копия работы, которую ты преподнёс мне, всё ещё висит в моей студии.

– Я знаю, что вы с Романом должны были отправиться в Норвегию сразу после твоего тринадцатилетия. Позволь мне исполнить его желание. Когда будешь готова, пожалуйста, позволь мне отвести тебя туда.

Сжимая его руку, я восклицаю:

– Я бы с удовольствием!

Джулиан, похоже, собирается что-то сказать, но потом останавливается. Я продолжаю наслаждаться произведениями искусства и ещё раз благодарю его.

– Не благодари. Празднование ещё не закончилось, так что мы можем остаться здесь ненадолго или ты хочешь продолжить? – наши руки сплелись воедино, идеально подходя друг другу.

– Давай продолжим. Прошло много времени с тех пор, как я была в одном из моих любимых мест.

Мы прогуливаемся по Нью-Йоркскому музею современного искусства, рассматривая более знакомые произведения искусства: «Танец» Матисса, «Дом у железной дороги» Эдварда Хоппера и «Банки с супом Кэмпбелл» Уорхола. Мы могли бы с лёгкостью провести ещё несколько часов в музее, но, когда наши желудки одновременно урчат, мы понимаем, что проголодались.

– Это у тебя? – спрашивает он.

– Нет, я подумала, что у тебя.

Мы смотрим друг на друга, не в состоянии подавить свой громкий смех. Пытаясь перевести дыхание, Джулиан произносит:

– Лина, я знаю, что это твой день рождения, но на самом деле, я бы не отказался поесть домашней пасты. Ты не против?

– Звучит идеально.