Преодоление Беды

– Нет никакой Рубин и не было! – прошипела она со злорадной ухмылкой. – Я её выдумала. Когда королева представляет новую дочь, вопросов не задают. Рубин получилась в точности такая, как мне хотелось… А настоящие всегда меня подводили.

Если Пурпур рассчитывала всех поразить своим признанием, то сильно ошиблась. Турмалин лишь прищурилась и надменно задрала подбородок – такое выражение не раз можно было видеть у королевы Рубин.

– Ваше величество, – обратилась Беда к Турмалин – или Рубин? – я позволю себе посоветовать сначала закончить поединок, а потом уже разбираться, что к чему. У меня есть дракон, который ответит на все вопросы.

Турмалин сурово сжала челюсти.

– Хорошая мысль, – проронила она и в тот же миг с невероятной прытью бросилась на Пурпур, поражая всех свирепостью и мощью. Дважды полоснула по крылу, глубоко запустила когти в плечи и рванула клыками шею.

По небу вновь прокатился гром, заглушая крики дерущихся и гомон зрителей. Беда попятилась, выбираясь из толпы, и направилась обратно к скале, где ждал маленький принц. Со всех сторон доносились обрывки разговоров:

– Кто это такая? Куда подевалась Рубин?

– Что с ней сделала Беда?

– Какая разница – победит же, видно!

– Я помню Турмалин! Думал, королева убила её много лет назад.

– Как может дракон так вот разом измениться? Что за магия такая? У нас в племени больше не водится дракомантов!

– А мне нравилась Рубин! Как бы её вернуть…

Беда снова взлетела на скалу, встречая тревожные взгляды дракона и дракончика.

– Зря ты это, – покрутил носом Хамелеон, – тем более при всех. Будет много вопросов… Мне тут станет неуютно, если начнут показывать когтем.

– Ах, извини, – развела крыльями Беда. – Ну конечно, я должна была позволить Рубин умереть, лишь бы тебе было уютно.

– Где мама? Куда ты её дела? – замахал крылышками Утёс. – Ты говорила, что стала другая, добрая, а сама… – Малыш ударился в слёзы. – Верни мне ма-а-амочку! Верни-и-и!

Проклятая огненная чешуя! Обнять бы его сейчас или хотя бы взять за лапу, как делал Глин, когда кого-нибудь утешал…

– Всё хорошо, маленький принц, – ласково сказала она, приседая и заглядывая малышу в глаза. – Ей придётся немного побыть другой, чтобы победить, но она всё равно твоя мама. Просто больше, сильнее и другого цвета, вот и всё. Она любит тебя так же, как и прежде.

– Не знаю, не знаю, – проворчал Хамелеон. – В неё было напихано столько фальшивой памяти, а теперь… Запросто может изменить отношение к кому угодно, даже к сыну.

Малютка Утёс закрыл мордочку лапами и горько разрыдался.

– Ты просто гениальный утешитель! – зарычала Беда, повернувшись к отцу. – Зубы тебе, что ли, когтями пересчитать?

Хамелеон отшатнулся, болезненно морщась.

– Я только хотел сказать, – зачастил он, – что сам не знаю, как получится. Рубин вообще не должна была решиться вызвать мать на поединок и уж точно не могла победить! Думаю, за семь лет наложенная личность развилась в настоящую, Рубин постепенно выработала характер. А у тебя личность изначально была сильная, и фальшивую верность королеве Пурпур ты преодолела почти сразу.

Беда с отвращением фыркнула.

– Ты что, так прямо и написал про верность?

– Ну конечно! Такое и получил задание, ещё до нашей встречи, когда не знал, что ты моя дочь: убрать огонь из чешуи, добавить верность королеве Пурпур и стереть все воспоминания о земляном драконе по имени Глин.

– Ну и гад же ты, папаша! – сплюнула она дымом. – Немногим лучше Пурпур…

Из круга зрителей донёсся очередной вопль, и Беда обернулась к дерущимся. Пурпур пыталась дотянуться до глаз дочери, а та, цепко удерживая её за плечи, жестоко полосовала живот когтистыми задними лапами. Глаза старой королевы налились кровью, чешуя на груди и шее была вся изодрана, крылья висели лохмотьями. Проливной дождь молотил бойцов по спинам, а грозовые тучи нависали над самой землёй, словно желая узнать, чем закончится поединок.

Внезапно Пурпур поскользнулась на мокрых камнях и, не удержав равновесия, опрокинулась навзничь. Турмалин тут же оседлала её и впилась когтями в горло.

– Тебе не стоило возвращаться, мама, – прошипела она. Подняла голову, обвела взглядом зрителей и зычно выкрикнула: – За небесных!

А затем со зловещим хрустом свернула матери шею.

В повисшей тишине слышался лишь монотонный шорох дождя, обильно поливавшего скалы, чешую и крылья.

– Да здравствует королева Рубин! – раздался голос в толпе.

– За королеву Рубин! – подхватили другие.

– Ру-бин! Ру-бин! Ру-бин! – заревел дружный хор драконьих глоток.

– Мне кажется, до них так и не дошло, кто она на самом деле, – хмыкнул Хамелеон.

– Это до тебя не дошло, – усмехнулась Беда. – Для них она всегда будет Рубин… И вообще, сам посуди: если все воспоминания Рубин сохранились, то кто она, как не Рубин? Что ещё делает дракона самим собой?

– М-м… Нравственный стержень? – задумчиво предположил кто-то за спиной. – Целостный взгляд на мир?

Беда круто развернулась.

– Карапакс! – радостно воскликнула она.

Из-за кучи валунов осторожно высунулся морской дракончик, насквозь промокший и заляпанный грязью.