Преследование

— Я никогда не стала бы шпионить за тобой, — прошептала она. И это было ложью, потому что она только что занималась именно этим. Они оба прекрасно знали это.

Глаза Саймона вспыхнули. Амелия думала, что он сейчас отпустит ее и уйдет. Но он рывком притянул ее к себе и впился в ее губы жадным поцелуем.

* * *

Погода для встречи с агентом стояла просто идеальная, подумал Саймон. Дождь лил как из ведра, темное ночное небо затянуло тучами, и разглядеть что-либо в этом ненастье было почти невозможно. Свернув за будкой сапожника на Дарби-Лейн, Саймон скакал вниз по переулку. Он тщательно изменил внешность, натянув ярко-рыжий парик и выбелив лицо асбестом. Ненастная погода позволила Саймону надеть плащ с капюшоном.

Тревожное напряжение сковывало Саймона. Он собирался встретиться с Марселем, который мог очень хорошо его знать. А еще у Саймона возникло странное ощущение, будто за ним следили всю дорогу от дома. Хотя он был крайне осторожен в своих передвижениях по городу и знал, что любая слежка исключена.

В конце переулка Саймон заметил двоих мужчин, тоже в плащах с капюшонами, прятавшихся от дождя под крышей ближайшего здания.

Его сердце отчаянно заколотилось. По-прежнему избегать встречи с Марселем было уже невозможно. На этой неделе Саймон дважды отправлял секретные сведения курьером, но Марсель настаивал на личной встрече. В итоге они условились о месте, причем Саймон позаботился о том, чтобы встреча происходила после наступления темноты и на улице, в неосвещенном переулке. Саймон не знал, что будет дождь. Сегодня ночью Господь Бог определенно был на его стороне.

Но это нисколько не ослабляло его страх.

— Ну наконец-то, — сказал один из мужчин, судя по речи — англичанин, выходя из-под крыши на проливной дождь. — Мы заждались, Журдан.

Саймон тут же выбросил из головы все личные переживания. Капюшон сполз с головы англичанина, и перед Саймоном предстали смутно знакомые черты: кудрявые русые волосы, бледная кожа, голубые глаза. Саймон остолбенел. Он не сомневался, что уже встречал этого человека — когда-то давным-давно.

Саймон не спрятался под крышу, а остался под дождем. Капюшон надежно закрывал его лоб и щеки, а под поднятым вверх воротником прятался подбородок.

— Это просто черт знает что — передвигаться по городу в такую погоду! — произнес он с французским акцентом.

— Вы так долго избегали нас, — сказал белокурый джентльмен, и его глаза сверкнули. — Не то чтобы я упрекаю вас…

Ни какой другой выпад не мог быть более очевидным, но Саймон всего лишь улыбнулся.

— Я не пляшу ни под чью дудку, подчиняясь только своим собственным желаниям, и, когда мы будем встречаться, как теперь, это будет происходить исключительно на моих условиях. Но я приношу свои извинения за то, что заставил вас ждать в такой дождь. С кем имею честь разговаривать?

— Трейтон, — ответил блондин. — Том Трейтон.

Сердце Саймона на мгновение остановилось, чтобы тут же заколотиться с новой, неудержимой силой.

Том Трейтон улыбался холодной враждебной улыбкой.

— Как поживает ваш дорогой кузен, Журдан? Тот самый кузен, который должен был встретить вас с распростертыми объятиями в своем доме?

Саймон собрался с духом, невозмутимо поведав:

— Сент-Джаст недавно потерял свою жену. Мне показалось неприличным злоупотреблять гостеприимством и бесцеремонно вторгаться в дом, погруженный в траур, хотя я и навестил его, чтобы принести свои соболезнования. Кузен очень любезно меня принял.

Саймон старался сохранять спокойствие, хотя в голове неотступно крутилась мысль: а что, если Трейтон следил за Ламберт-Холлом?

Трейтон скептически взирал на него, резко вскинув темную бровь.

— И вы, разумеется, обнаружили много общего? В конце концов, вы — кузены, и, в то время как он потерял жену, вы потеряли своих родителей, братьев и сестер, своих французских кузенов.

Саймону интуитивно не понравился этот странный намек — непонятно было, куда же клонит Трейтон.

— Я не хотел обременять его своими собственными потерями, — ответил Саймон, имея в виду резню в Лионе, в ходе которой погибла вся семья Журдана.

— Ну конечно же нет. Хм, я только сейчас осознал, что он — ваш единственный оставшийся в живых родственник.

Саймон в напряжении замер, не понимая, куда же так настойчиво клонит Трейтон. Но в этот момент человек, стоявший за Томом, сделал шаг вперед. Он был высоким и худым, с очень белой кожей и неприятными бледно-голубыми глазами. Саймон встретился с ним взглядом — и понял, что видит перед собой Эдмунда Дюка.

Саймон остолбенел. Он пришел сюда, чтобы встретиться с Марселем, под личиной которого, судя по всему, и скрывался Дюк. Крайне осторожно, старательно отводя глаза, Саймон склонил голову в приветствии:

— Здравствуйте, Марсель.

— Наконец-то мы встретились, — произнес французский шпион на превосходном английском.

Определенно, перед Саймоном сейчас стоял Дюк, но агент якобинцев, похоже, не узнал Сент-Джаста.

Саймон поднял взгляд.

Глаза Дюка вспыхнули гневом.

— Два дня назад, — бросил французский шпион, — Кобург взял Туркуэн.

«Это произошло 17 мая», — с тревогой подумал Саймон. Эти новости дошли до него вчера.