Преследование праведного грешника

Он не упомянул о том, что стало легендой в их отделе: о неспособности Барбары установить нормальные рабочие отношения с упомянутыми инспекторами и о вызванном этим обстоятельством ее переводе в патрульные, откуда она вновь поднялась только благодаря сотрудничеству с Линли.

Барбару удивило столь невероятное великодушие со стороны этого констебля. Другой на его месте оставил бы ее в нынешнем подвешенном состоянии, чтобы укрепить свои собственные позиции и прибрать к рукам все то, чем занималась раньше она сама. Поведение Нкаты настораживало.

А Нката тем временем продолжал:

– Шеф велел также поработать с компьютером. Перелопатить архивы. Насколько я знаю, тебе не слишком по душе подобная работенка. Но я подумал, что ты захочешь съездить со мной в Шоредич – потому и заглянул сначала сюда, – а уж потом я подбросил бы тебя в Ярд и ты могла бы подключиться к архивным поискам. Если бы ты сумела быстро найти там что-нибудь важное, то… – Нката переступил с ноги на ногу и закончил с менее беспечным видом: – Это помогло бы тебе привести в порядок свои дела.

Барбара вытащила непочатую пачку сигарет, валявшуюся между усыпанным крошками тостером и коробкой с фруктовыми пирожными. Прикурив ее от включенной на плите газовой горелки, она попыталась осмыслить услышанное.

– Ничего не понимаю. Уинстон, это же твой шанс. Почему бы тебе не воспользоваться им на полную катушку?

– Какой шанс? – озадаченно спросил он.

– Сам знаешь какой. Подняться по служебной лестнице, покорить вершину, взлететь на луну. Мои акции, по мнению Линли, упали почти до нуля. Теперь у тебя появился шанс стать его правой рукой. Почему же ты не пользуешься им? Или, вернее, зачем ты даешь мне шанс реабилитироваться?

– Инспектор посоветовал мне подключить к работе второго детектива-констебля, – сказал Нката. – И я сразу подумал о тебе.

Вот и опять всплыло это противное звание. «Детектив-констебль». Отвратительное напоминание о ее понижении: о том, кем она была и кем стала. Разумеется, Нката сразу подумал о ней. Самый простой способ утереть ей нос и намекнуть, что она уже не является его начальником, – это предложить ей стать его напарником!

– Ну-ну, – сказала она. – Значит, второго детектива-констебля. Кстати… – Она взяла записку, валявшуюся на столе рядом с бусами. – Наверное, мне следует поблагодарить тебя за оказанную услугу. А то я уже подумывала дать объявление в газету, чтобы известить широкую публику, но ты избавил меня от этой проблемы.

Нката нахмурился.

– О чем ты говоришь?

– О записке, Уинстон. Неужели ты искренне считал, что я могла забыть о моем понижении? Или ты просто хотел напомнить, что мы теперь играем на равных, а то вдруг бы я забыла?

– Погоди-ка. Ты все поняла неправильно.

– Неужели?

– Точно.

– Не уверена. Иначе почему ты написал на записке «ДК Хейверс»? «К» – это «констебль». Прямо как ты.

– Да уж, самая очевидная причина в мире, – пробурчал Нката.

– А разве есть иное объяснение?

– Я же никогда не называл тебя Барбарой.

Она прищурилась.

– Что?

– Я никогда не называл тебя Барбарой, – повторил он. – Всегда обращался к тебе как к сержанту. Только так. И потом еще все это… – Он сделал широкий жест, обводя руками комнату, но подразумевая, как отлично поняла Барбара, весь прошедший день. – Я просто не знал, как теперь будет лучше: по имени или по званию. – Он нахмурился и, опустив голову, почесал затылок. – В любом случае, констебль – всего лишь звание. Оно не соответствует тому, кто ты есть на самом деле.

Барбара потеряла дар речи. Больше всего ее поразило, что его привлекательное лицо с уродливым шрамом выглядело теперь совсем растерянным. Она постаралась вспомнить все те дела, над которыми работала вместе с Нкатой. А припомнив их, убедилась, что он говорит правду.

Она скрыла свое смущение, сосредоточившись на курении. Затянулась, выпустила дым и, внимательно изучив сигарету, сбросила серый столбик пепла в раковину. Когда молчание стало тяготить ее, Барбара вздохнула.

– Господи, Уинстон. Извини. Черт меня побери!

– Легко, – сказал он. – Так ты в деле или нет?

– В деле, – ответила она.

– Отлично, – обрадовался он.

– И знаешь, Уинни, – добавила она, – зови меня просто Барбарой.

Глава 6

Они приехали в Шоредич уже затемно и с трудом нашли место для парковки на Чарт-стрит, заставленной рядами «фольксвагенов», «опелей» и «воксхоллов». Барбара испытала легкие угрызения совести, когда Нката подвел ее к роскошной серебристой машине Линли, настолько ценимой инспектором, что уже одно то, что он отдал ключи от нее подчиненному офицеру, являлось своеобразным жестом доверия. Ей самой брелок с этими ключами обломился всего лишь два раза, причем после длительного периода совместной работы. В сущности, вспоминая свое сотрудничество с Линли, она вдруг поняла, что вообще не представляет, как он мог доверить свою машину той ершистой особе, какой она была во время их первого общего расследования. И то, что он с такой легкостью отдал их Нкате, весьма красноречиво характеризовало ее с Линли взаимоотношения.