Преследуя нас

Я смотрю на часы, сейчас чуть больше десяти вечера.

— Скажи, почему бы нам не выбраться отсюда? В центре города есть один клуб, и там есть один артист, которого я хотела тебе показать. Он отлично подойдет для нескольких ток-шоу, которые у нас есть. К тому же, он мой брат, — добавляет она.

— Клуб?

— Да, это нынешнее «то самое» место, — она смеется, отбрасывая волосы на плечи, — Да ладно, мы так усердно работали весь последний месяц. Давай расслабимся, несколько напитков не повредят.

Я ищу ее лицо, ее глаза фиксируются на моих. Что это за взгляд? Я был настолько поглощен своим горем, что не заметил, что ее блузка расстегнута, ее длинные ноги скрещены в очень короткой юбке, подвязки слегка выглядывают снизу.

Черт, Лекс, отвернись.

Эрик и Шарлотта не могут быть правы на этот счет.

Улыбнувшись, я соглашаюсь. Почему? Потому что я гребаный придурок, но я также помешан на контроле, и редко, а я имею в виду редко, я делаю что-то, не поддающееся моему контролю, за исключением той ночи, когда я ел киску Шарлотты, когда она была в отключке. Серьезно, Лекс, ты позволяешь своим мыслям идти туда, когда у тебя есть эта стройная двадцатитрехлетняя девушка, которая практически выкладывает все, как на шведском столе.

Монтана просит забраться в мою машину, так как предпочитает выпить немного. Мы проводим большую часть дороги, разговаривая о работе, ничего личного, потому что последнее, что ей нужно знать, это то, что мой брак разваливается.

Мы приезжаем вскоре после этого, и Монтана права, в клубе много народу, и он был назван нынешним «этим» местом. Молодые люди соблазнительно танцуют под ритмы, в этом заведении танцуют кожа на коже. Это действительно заставляет меня чувствовать себя старым, но, не будучи эгоистичным ублюдком, я мог бы иметь любую из этих девушек здесь, так же как Шарлотта могла бы иметь любого в том баре. Отлично, ты должен был пойти туда, Лекс!

— Вот он! — кричит Монтана сквозь музыку.

Молодой парень, лет двадцати пяти, идет в нашу сторону. У него иссиня-черные волосы и такая же загорелая кожа, как у Монтаны, так что я предполагаю, что они родственники. У него есть татуировка на шее, которую я не могу разобрать в тусклом свете.

— Мистер Эдвардс, это Джет Блэк, мой единственный и неповторимый брат.

Он протягивает руку, и я пожимаю ее.

— Монтана не может перестать восторгаться вами, — вежливо говорю я.

— Ну, для чего нужны младшие сестры? Останешься послушать мой сет?

— Конечно, — успокаиваю я его.

Он похлопывает меня по плечу, прежде чем поцеловать Монтану в щеку. Мы стоим у бара и выпиваем несколько бокалов. К четвертому я чувствую, что расслабляюсь.

— Значит, Джетт — твой единственный брат? — спрашиваю я Монтану, нарушая кодекс не позволять себе знакомиться с сотрудниками на личном уровне.

— Да, и у меня три сестры. Есть моя старшая сестра, Каролина, потом Джетт, потом мои сестры, Дакота и Индиана. Они близнецы, немного старше меня.

Я смеюсь, делая глоток своего напитка: — Как же Джетт избежал патриотической любви ваших родителей к тому, чтобы называть всех своих детей в честь штатов США?

Она хихикает, положив свою ладонь на мою руку: — Вот что я вам скажу, мистер Эдвардс…

Я прерываю ее: — Лекс, ты можешь называть меня Лекс.

Что, черт возьми, я делаю?

Она на мгновение теряет ход мыслей, ищет что-то на моем лице, облизывая губы.

Черт, убейте меня сейчас же.

— Ну, позволь мне сказать тебе вот что, Лекс. Джетт избежал нашего ритуала наречения, потому что, очевидно, он родился с черными волосами… но самая смешная и одновременно отвратительная часть истории, которую мой отец рассказал бы нам, это то, что когда Джетт появился на свет, доктор поздравил моих родителей и упомянул его густые черные волосы, цитирую «на секунду я не знал, была ли это его голова или ваш куст, миссис Блэк»…. Я знаю, верно? — она безмерно смеется.

Я присоединяюсь к ней, невозможно не смеяться над такой нелепой историей.

— Это были восьмидесятые… кусты тогда были в моде. По крайней мере, так говорит моя мама, — отмечает она.

Точно. Черт. Мы говорим о том, что Монтана не любит лобковые волосы, что может означать только то, что у нее бразильская стрижка? Рокки был бы на седьмом небе от счастья, если бы я даже упомянул этот разговор с ним. Серьезно, мне нужно очистить свои мысли, потому что они граничат с крайне нездоровыми, не говоря уже о том, что они неуместны.

Мы сидим в тишине, наслаждаясь музыкой, пока Монтана не встает и не тянет меня за руку: — Давайте, мистер Эдвардс. Простите, то есть Лекс, давайте потанцуем.

— Монтана, зови меня Лекс, особенно здесь.

— Значит, ты не на службе в качестве моего босса?

— Я не на службе как твой босс.

— Тогда нам лучше потанцевать, — дразнит она.

Она тянет меня на танцпол и придвигает свое тело слишком близко к моему. Танцпол переполнен, почти все втиснулись на маленькую площадку. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на ее тело в нескольких дюймах от моего, но бурбон действует, а я не трахался уже бог знает сколько времени. Ты сам виноват, Эдвардс.