Преследуя нас

— Встречи, извини. Я должен был позвонить.

Я перетягиваю одеяло на свою сторону, раздраженный, она требует большую ее часть. Подумав, что разговор окончен, я устраиваюсь поудобнее.

— Ты должен был позвонить, Лекс. Несмотря на все, что происходит между нами, я волновалась за тебя.

— Ну, не стоит. И, честно говоря, я устал, так что спокойной ночи.

Я переворачиваюсь к ней спиной. Несмотря на час, я смотрю в ночь, не в силах уснуть, пока рядом со мной не раздается всхлип. Не зная, что сказать или сделать, я игнорирую боль в сердце и закрываю глаза, желая прогнать этот кошмар.

Мы разбиты.

Насколько сильно, я пока не знаю.

Тридцать четвертая глава

Чарли

Инцидент в клубе произошел больше месяца назад, и ничего не изменилось.

Лекс улетел в Лондон на две недели и вернулся только вчера. Я до сих пор его не видела, единственная причина, по которой я знаю, что он приземлился, — это очень теплое сообщение, в котором просто говорилось: «Приземлился».

Я занимаюсь черно-белым гала-вечером, который наша фирма устраивает совместно с благотворительной организацией по борьбе с раком. Никки и Эрик придумали эту идею, и каким-то чудом им удалось привлечь Адриану.

Адриана далека от своей нормальной жизни, но постепенно она снова начинает функционировать как человек. На этой неделе она приходила дважды, чтобы Энди и Амелия могли поиграть. Мы коротко болтаем, и она даже съедает немного обеда — огромный шаг вперед в моих глазах, поскольку ее худая фигура меня беспокоит.

Осознание того, что жизнь никогда не будет прежней, — это самое большое препятствие, с которым наша семья пытается смириться. По мере возможности я стараюсь облегчить бремя Адрианы, но это лишь маскирует мою собственную боль.

Моя собственная семья, как я ее знаю, развалилась, и ничто из того, что я говорю или делаю, не помогает исправить ситуацию. Работа и Амелия — это все, на чем я сосредоточен. У меня нет выбора в этом вопросе. Требования к работе не прекращаются, потому что мой брак терпит крах, а открытие нового офиса влечет за собой новый тип нагрузки, заставляя меня нанимать больше сотрудников.

И, конечно, моя дочь — мой мир, требующий больше всего внимания. Амелия заслуживает матери, и именно этим я стараюсь быть, несмотря на то, что ее отец — полный и абсолютный мудак.

Рокки и Никки запланировали прилететь завтра вместе с Уиллом. Я рада присутствию большей семьи, молясь, что они помогут мне принять некоторые трудные решения, которые сильно давят на меня.

К счастью, Эмили, будучи фантастической женщиной, предложила посидеть с детьми завтра вечером, чтобы мы могли насладиться этим событием.

Самое печальное во всем этом то, что я должен послать Лексу приглашение через его новую помощницу, Монтану.

Даже не думайте, что я начну с этого.

Я лежу в постели, широко раскрыв глаза, прислушиваясь к звуку своего дыхания. Оно медленное, почти останавливается на мгновение, а затем сжимается в груди. Я поворачиваюсь к часам и замечаю, что сейчас чуть больше двух часов ночи. Над окном висят огни, двигатель машины выключается.

Лекс так и не позвонил и не написал, что задержится. Вместо этого я волнуюсь, но еще больше — моя неуверенность доводит меня до безумия. Мое воображение придумывает множество сценариев, в каждом из которых фигурирует некий ассистент.

Я закрываю глаза, притворяясь спящей, когда он заползает в кровать. Я удивлена, что он вообще решил спать рядом со мной, учитывая, что он не раз выбирал нашу гостевую комнату.

Когда он укладывается, я спрашиваю его о его местонахождении, не удивляясь, что он решил придумать какую-то отговорку о встречах. Вместо того чтобы спорить, я выражаю свое беспокойство, но в ответ он ведет себя как полный кретин. Он поворачивается ко мне спиной, выключая лампу, и я всеми силами сдерживаю слезы.

Этот момент закрепляет то, во что превратился наш брак. В темноте ночи открывается правда, и у меня не остается ничего, чтобы бороться. Есть только один способ продолжать жить дальше, и только один способ остановить обиду и боль, медленно убивающие меня, — я должна вручить ему документы на развод.

Ради нашей дочери я не могу допустить, чтобы наш токсичный брак повлиял на то, как мы будем воспитывать ее в этом мире.

Проснувшись на следующее утро, я застаю его за столом за завтраком с Амелией, сидящей в детском стульчике. Они смеются, и я не могу не заметить, как он счастлив, его глаза снова блестят, но как только он видит меня, стоящую в дверях, его поведение меняется. Он становится холодным и отстраненным. Если бы я знала, что натворила, тогда было бы легче с этим справиться, но, как и каждый раз, когда мы находимся в одной комнате, острый нож вонзается в меня, куда бы я ни повернулась, кровотечение невозможно остановить.

— У нашей фирмы сегодня вечером торжественное мероприятие. Ты сможешь прийти?

— Я же сказал, что смогу, не так ли? — холодно отвечает он.