Преступление без наказания (сборник)

Я встала из-за стола и, положив руку Ромке на плечо, пошла с ним к кофейному столику.

— Не волнуйся. О чем ты хочешь сказать? Распутин любил кофе?

Ромка обиженно засопел, сел за столик слева от меня и выпалил:

— Его не похоронили, потому что не успели, и его труп лежал в часовне! А когда началась революция, какая-то там, когда снег был на улице…

— Февральская революция началась, — сказал Кряжимский, — дело не в снеге, а в том, что была зима. Я знаю эту историю…

— Да, февральская, — подхватил Ромка, — его труп нашли и сунули в костер, а он сел в этом костре и глаза открыл, вот!

— Ужастик какой-то пересказываешь под кофеек? — поморщилась я. — Что все это значит? Бред какой-то: сел, глаза открыл… Ничего не сказав при этом? Пальцем не погрозив? Нет?

— В том-то и дело! — торжествующе завопил Ромка, и мне даже пришлось немного прикрыть уши пальцами от производимого им шума. — Он был мертвый, но огонь так сработал, понимаете? Огонь заставил мышцы, кости, короче, весь ливер скукожиться, и получилось, будто он сел!

— И что?! — я начала раздражаться. Действительно: что происходит на свете? В кои-то веки выдалась возможность спокойно посидеть и попить кофе, и тут сразу же какой-то бойскаут начинает донимать неаппетитными историями про исторических покойников. — К чему ты нам читаешь эту лекцию? Это имеет отношение к кофе?

— Это имеет отношение к нашему исчезнувшему трупу! — обиженно сказал Ромка. — Пожар был?

Был!

Мы с Сергеем Ивановичем переглянулись и одновременно пожали плечами.

— Вы понимаете хоть что-нибудь? — спросила я.

Кряжимский неожиданно улыбнулся и отвернулся. Я заподозрила заговор и решила разобраться с ним одним мановением руки. Повернувшись к Ромке, потребовала:

— Объясняй немедленно, в чем дело!

— Ну как вы не понимаете?! — Ромка чуть не плакал. — Пожар! Пожар в каптерке у сторожей заставил наш труп скукожиться и…

— И он выпрыгнул в окно! — с неожиданным хохотом закончил за Ромку Сергей Иванович, и я, с изумлением посмотрев на него, тоже стала смеяться.

Такой версии даже моя Маринка не выдумала бы.

Ромка покраснел, потом побагровел и, низко склонившись над своей чашкой, что-то обиженно забубнил. А я все смеялась и никак не могла успокоиться.

Ромка с красным лицом пытался что-то говорить про окно, под которым еще надо посмотреть, что лежит, но его уже никто не слушал. Даже наш Виктор, обычно невозмутимый, как индеец Джо, и тот улыбнулся.

Наконец Ромка сдался, замолчал, тяжело переживая обиду и всеобщее осмеяние, и что-то ворчал над своей чашкой кофе.

— Роману нужно писать роман, — сказала я, закуривая, — о весеннем бегстве трупов из города.

— Но ведь убежал же! — сказал Ромка. — Вот вы мне ответьте, куда он убежал? Ну, я имею в виду, куда он делся?

— А вот это вопрос, — посерьезнев, сказал Сергей Иванович. — Вы, Оленька, абсолютно уверены, что он там был? Что до меня, то я только уверен, что меня там не было.

— Да я его видела как вас, извините, Сергей Иванович, — ляпнула я, — мы все видели, в том-то и фокус!

— Был и сплыл, — заметил Ромка. — Если не упал в окно, значит, его унес тот, кто устроил поджог, воспользовавшись пожаром и заметая следы.

— Это единственная возможная версия, — заметил Сергей Иванович. — Пожар, стало быть, был отвлекающим маневром. Тактической уловкой, так сказать. Пока все смотрели на него, труп был вынесен и вывезен. Обнаружить его теперь можно будет только случайно. Мы склонны охотиться за случайностями, Ольга Юрьевна?

Я покачала головой.

— Мне вся эта история уже поднадоела порядком, — призналась я. — Найти бы какое-нибудь противоядие от нее, а то, кажется, что убегающие трупы даже во сне станут нас преследовать. Самое неприятное в этой ситуации то, что Зеленцову показалось, будто он посмеялся над всеми нами. И он будет так думать, пока все не разъяснится.

— Помните, Ольга Юрьевна, какой девиз был у Планше? «Пусть говорят что хотят, будем молчать!»

— Молчать не будем, — сказала я. — Будем писать и расследовать, но не сегодня. Сегодня мне нужно привести в порядок мысли. Подумать.

В этот момент зазвонил телефон.

Ромка, как самый юный и легкий на подъем, подскочил и подбежал к телефону.

— Вас, Ольга Юрьевна, — сказал он, зажимая трубку в кулак. — Мужчина!

Пришлось мне вставать и тоже идти к столу.

Этот мужчина мог оказаться и пожарным, и налоговиком, и возмущенным читателем. Никогда заранее не знаешь…

Однако на этот раз я, извините за великолепный каламбур, романтично ошиблась. Звонил Роман.

Тот самый Роман, который накануне вечером спас меня от маньяка и так смешно смущавшийся потом.

Я его не сразу узнала, но, когда он объяснил мне, кто он такой, и добавил, что находится у телефона-автомата на противоположной стороне улицы, я пригласила его зайти к нам. Мне показалось, он сам ждал этого приглашения, и я не видела причины отказать ему. Вдруг случится чудо, и Роман сработает противоядием этой «трупной» истории?