Преступление и наказание

Yes, to escape the disgrace I thought of drowning myself, Dounia, but as I looked into the water, I thought that if I had considered myself strong till now I'd better not be afraid of disgrace," he said, hurrying on.	Да, чтоб избежать этого стыда, я и хотел утопиться, Дуня, но подумал, уже стоя над водой, что если я считал себя до сей поры сильным, то пусть же я и стыда теперь не убоюсь, - сказал он, забегая наперед.
"It's pride, Dounia."	- Это гордость, Дуня?
"Pride, Rodya."	- Гордость, Родя.
There was a gleam of fire in his lustreless eyes; he seemed to be glad to think that he was still proud.	Как будто огонь блеснул в его потухших глазах; ему точно приятно стало, что он еще горд.
"You don't think, sister, that I was simply afraid of the water?" he asked, looking into her face with a sinister smile.	- А ты не думаешь, сестра, что я просто струсил воды? - спросил он с безобразною усмешкой, заглядывая в ее лицо.
"Oh, Rodya, hush!" cried Dounia bitterly.	- О, Родя, полно! - горько воскликнула Дуня.
Silence lasted for two minutes.	Минуты две продолжалось молчание.
He sat with his eyes fixed on the floor; Dounia stood at the other end of the table and looked at him with anguish.	Он сидел потупившись и смотрел в землю; Дунечка стояла на другом конце стола и с мучением смотрела на него.
Suddenly he got up.	Вдруг он встал:
"It's late, it's time to go!	- Поздно, пора.
I am going at once to give myself up.	Я сейчас иду предавать себя.
But I don't know why I am going to give myself up."	Но я не знаю, для чего я иду предавать себя.
Big tears fell down her cheeks.	Крупные слезы текли по щекам ее.
"You are crying, sister, but can you hold out your hand to me?"	- Ты плачешь, сестра, а можешь ты протянуть мне руку?
"You doubted it?"	- И ты сомневался в этом?
She threw her arms round him.	Она крепко обняла его.
"Aren't you half expiating your crime by facing the suffering?" she cried, holding him close and kissing him.	- Разве ты, идучи на страдание, не смываешь уже вполовину свое преступление? - вскричала она, сжимая его в объятиях и целуя его.
"Crime?	- Преступление?
What crime?" he cried in sudden fury. "That I killed a vile noxious insect, an old pawnbroker woman, of use to no one!... Killing her was atonement for forty sins. She was sucking the life out of poor people. Was that a crime?	Какое преступление? - вскричал он вдруг, в каком-то внезапном бешенстве, - то, что я убил гадкую, зловредную вошь, старушонку процентщицу, никому не нужную, которую убить сорок грехов простят, которая из бедных сок высасывала, и это-то преступление?
I am not thinking of it and I am not thinking of expiating it, and why are you all rubbing it in on all sides? 'A crime! a crime!'	Не думаю я о нем и смывать его не думаю. И что мне все тычут со всех сторон: "преступление, преступление!"
Only now I see clearly the imbecility of my cowardice, now that I have decided to face this superfluous disgrace.	Только теперь вижу ясно всю нелепость моего малодушия, теперь, как уж решился идти на этот ненужный стыд!