Преступление в поместье

Мы остановились в деревеньке Истон-Аббас. Старушка с тележкой медленно подошла к передней двери, вышла и через пару шагов исчезла в сумерках. Автобус тронулся и запрыгал по выбоинам извилистой дороги. Меня так швыряло туда-сюда на сиденье, что в конце концов укачало. Наконец мы добрались до Блэкуотер-Аббас. Я нажала на звонок и неуверенно пошла по проходу к двери. Больше никто на этой остановке не вышел. К своему удивлению, я заметила в свете автобусных фар отблеск светоотражающей полосы на полицейской машине. Обычно здесь никогда не бывает полиции, потому что никогда ничего не случается.

Я дождалась, пока автобус отправится в сторону Нижнего Марстона. Рёв двигателя стих, габаритные огни растворились вдали. Я подняла воротник и побежала вдоль домов, а потом прямо по лужайке к воротам Блэкуотер-хаус. Фонари не горели, но я знала дорогу наизусть и прошла бы по ней даже в полной темноте. Ещё не стемнело – на западе над горизонтом пылал закат. Добежав до ворот, я набрала код, они заскрипели и открылись.

Заухала сова.

Я достала телефон и написала маме: «Заберёшь меня? Я у ворот!» Подсветка экрана слепила глаза.

Ответа не было. Я позвонила – и снова неудача: сразу включился автоответчик. Странно. Мама никогда не выключала телефон – из-за Ноа. Ему всё ещё нужно было, чтоб его держали за ручку, как пятилетку.

Наверно, она помогает ему с домашкой. Или повезла его пиджак в химчистку.

Я засунула телефон обратно во внутренний карман и на секунду остановилась, прислушиваясь: кругом раздавались потрескивание и хруст. Сначала я никак не могла понять, что это, но потом до меня дошло, что это – наверно, всё вокруг покрывается корочкой льда. Пиджак меня больше не согревал, как бы плотно я его ни запахивала. Карманы у него были фальшивые, так что я засунула ладони в рукава и прижала к груди. Получилась ледяная смирительная рубашка.

Справа виднелся костёр Коннора, и я встала прямо на пепел в надежде, что тлеющие угольки хоть немного меня согреют.

Не тут-то было.

Как же я жалела, что меня оставили после уроков. Могла бы, как обычно, поехать с мамой и Ноа на «мини», а теперь придётся всю аллею пройти пешком. Хотя – бросила я взгляд налево – можно срезать путь через буковую рощицу. Я отошла от костра и протиснулась сквозь живую изгородь, потом перелезла через бордюр из дёрна. Где-то тут должна быть тропинка.

Земля хрустела у меня под ногами. Я подняла взгляд: небо было ясным, уже мерцала первая звезда. Ночью будет очень-очень холодно.

Ветви кустов сомкнулись за спиной. Я попыталась сориентироваться по силуэтам деревьев на зеленовато-закатном фоне неба. Справа их было меньше, значит, тропинка к дому была там. Ветки хлестали по лицу и цеплялись за одежду. Я была практически уверена, что иду правильно, но я давно здесь не ходила – того и гляди, уткнусь в заросли ежевики. Последний раз я была здесь с Ноа – в один из «хороших» дней, когда мы ладили друг с другом. Я убедила его, что тут, в лесу за подъездной аллеей, водится привидение. Однажды ночью мы просидели тут в ожидании призрака несколько часов, а потом нас спугнул барсук, и мы с визгом бросились домой.

На подходе к дому я увидела голубые вспышки. Полиция? Здесь?

Перед домом были припаркованы целых три полицейские машины. Вокруг «мини» были расставлены мощные прожекторы, внутри и под ней копошились люди в белых комбинезонах. Рядом был установлен белый пластиковый тент. Свет был яркий, как на съёмочной площадке.

– В чём дело? – произнесла я в пространство.

Случилось что-то серьёзное.

Глава 3

Меня, кажется, никто не заметил. Я остановилась на краю двора, пытаясь решить, идти ли мне к себе в квартиру, заговорить с полицейскими или попробовать зайти в главный дом.

В итоге я выбрала квартиру. Дверь была не заперта, всё было на своих местах, но мамы не было. Тай подбежал ко мне, подпрыгивая и виляя хвостом. Потом, тявкая, он засеменил к задней двери. Я выпустила его на двор конюшни пописать.

– Что случилось, Тай? – спросила я, положив руки на батарею. – Почему здесь полиция?

Он протиснулся обратно в приоткрытую дверь, плюхнулся на спину и подставил мне живот – почесать.

– Где мама?

Он снова вскочил, подбежал к своей миске и стал, поскуливая, тыкать в неё носом, наконец подпихнул её в мою сторону и с надеждой посмотрел на меня.

– Тебя не кормили? – В холодильнике я нашла наполовину пустую банку собачьих консервов. Похоже, это была та самая банка, которую мама открыла утром. – Точно, тебя не кормили. Да ты, наверно, с голоду помираешь. – Я отогнула крышку и выложила в миску противные студенистые комочки. – Вот, держи.

Тай с чавканьем накинулся на еду, и она исчезла в мгновение ока. Я почесала его за ушами:

– И что ты сделал с мамой, а?

Тай стал вылизывать миску. Я подошла к окошку у входной двери и выглянула во двор, раздвинув планки жалюзи. Никто меня не замечал. Я пыталась понять, что вообще происходит. Люди в белом паковали разные предметы в пакеты. Один из них ползал на четвереньках по подъездной дорожке, практически уткнувшись носом в землю.

Было бы смешно – но я слишком беспокоилась.