Преступления прошлых веков. Тайны, исследования, открытия

— Итак, — рассказывая о событиях российской истории, я чувствовал себя уверенно, — никто не станет отрицать, что в данном случае агрессором был именно Наполеон. Он вторгся на нашу территорию. Так?

— Согласен.

— Далее. В результате наступления французских войск были разрушены и сожжены российские города. В частности, Смоленск и Москва. Более того, Москва была разграблена. В ней погибли ценнейшие архивы, в том числе бесценное собрание древних рукописей Мусина-Пушкина. И в заключение, уже после ухода из нашей столицы, французы совершили акт бессмысленного варварства. Они взорвали кремлевские башни.

Ш. Ланглуа. Наполеон в Смоленске

— Угу, — хмыкнул Володя.

Не то, чтобы он со мной согласился, но как бы принял мои слова к сведению.

— Будете возражать? — поторопил я.

— Буду.

Даже интересно стало: какие оправдания тут можно найти?

— Начнем с того, — скучно произнес мой эрудированный собеседник, — что русский царь вовсе не спешил отбивать вторгшиеся войска на границе. Когда гонец, загнав несколько лошадей, ворвался во дворец, где Александр I присутствовал на балу, царь выслушал новости, кивнул и удалился. А первые распоряжения по сдерживанию врага отдал только наутро.

— Русская традиция, — пробормотал я под нос.

— При изучении этой Отечественной войны, — невозмутимо продолжил Володя, — всегда восхваляют гений Кутузова, который маневром отступил в тыл французской армии, и тем перерезал пути снабжения продовольствием и фуражом.

— В начале-то войны командовал не Кутузов.

— Верно. Две армии, одна под командованием Барклая де Толли, другая Багратиона были разделены на границе. Наполеон нацелил острие удара между ними и заявил, что русские полководцы никогда больше не встретятся.

— Но они встретились. Под Смоленском.

— Ага. А могли бы двумя встречными ударами сразу перерезать французской армии пути снабжения и устроить грандиозный котел.

— Но…

— Знаю, знаю. Оправдание в том, что сил было не достаточно для победы. Но достаточно, чтобы связать противника боем. А там подошла бы армия Чичагова, другие войска, а?

— Сейчас мы можем рассуждать как угодно, — мрачно заявил я. — Потому что не знаем в полной мере обстановки. Кроме того, полководческий гений Наполеона…

— Да, — перебил меня Владимир Александрович. — В полной мере обстановки мы не знаем. Но сохранилось свидетельство, что Багратион прямо обвинял Барклая де Толли, бывшего тогда военным министром России, что тот «тащит Наполеона в Москву».

— Э-э… Но это же нелепо. Зачем?

— А вот это правильный вопрос.

— И вы знаете ответ?

— Да. Думаю, что знаю.

И замолчал. Вот злодей!

Почему сдали Москву?

— Ну же, Володя… — подтолкнул я.

Владимир Александрович громко вздохнул.

— Видите ли, Юрий Петрович, когда речь заходит об истории России, все обычно вспоминают только историю Романовых. Которые правили всего 300 лет. А история нашего государства насчитывает уже тысячелетие.

— И?

— Первые семьсот лет практически стерты из документов и из памяти людей. И это не случайно.

— Володя, давайте ближе к теме.

— А я по теме. — Он откинулся в кресле и побарабанил пальцами по подлокотнику. — Придя к власти, Романовы много усилий приложили к тому, чтобы уничтожить следы правления предыдущей династии. Сжигали книги, сжигали людей, не желавших отречься от прежней веры… Основной массив информации был уничтожен при Алексее Михайловиче и Петре I. Потом, при Екатерине II Герард Фридрих Миллер объездил Сибирь, собирая там старопечатные книги (так называемые «портфели Миллера»), которые затем таинственно пропали.

При Екатерине же практически во всех старинных городах Руси случились массовые пожары, после которых города обрели новую планировку — прямые, широкие проспекты, проложенные поверх пожарищ.

В настоящее время во всей стране практически не найти архитектурных памятников доромановской эпохи. Куда ни погляди — XVII век и позднее.

От более ранних строений сохранились в лучшем случае подвалы.

Но семьсот лет — это все-таки много. И при Александре I многочисленные следы еще оставались. Как архитектурные, так и документальные.

В частности, в огромном собрании Мусина-Пушкина еще в эпоху Екатерины было 1725 рукописей, и оно активно разрасталось. В его коллекцию поступали целые библиотеки. Так, к нему перешли полностью библиотека профессора Московского университета А. А. Барсова, часть книжного собрания и рукописей историка и поэта И. П. Елагина. Книжные редкости завещал Алексею Ивановичу архангельский архиепископ Аполлос (Байбаков). К нему со временем перешла и библиотека архимандрита Иоиля. Библиотека историка И. Н. Болтина была куплена императрицей специально для собрания А. И. Мусина-Пушкина. Большая часть книг и рукописей историка В. Н. Татищева также влилась в собрание.

Словом, это был огромнейший архив, который целиком, за исключением двадцати рукописей, сгорел в пожаре Москвы.

— Кхм, — кашлянул я. Как-то неожиданно пришлось.

— Причем, — уточнил Володя, — поджигали Москву отнюдь не французы. Наполеон пытался остановить пожары. Его солдаты ловили поджигателей, судили их, казнили. Но…