Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования

Когда Матсас ошеломленно пробормотал: «Я вынужден выразить протест против вашего поведения», то Джонсон снова прорычал: «И не забудьте рассказать старому папе — или как его там зовут, — то, что я вам сказал. Не забудьте ему это сказать, слышите!» После чего Матсас телеграфировал Папандреу дословный текст беседы. Когда американская спецслужба АНБ перехватила это сообщение, у Матсаса зазвонил телефон. У аппарата был президент Джонсон: «Вы что, господин посол, пытаетесь оказаться в моем черном списке? Вы действительно хотите рассердить меня? У нас с вами была частная беседа. Вам никто не поручал передавать дословно то, что я вам сказал. Будьте внимательны в том, что вы делаете». Щелк. Связь прервалась» [275].

Напряженность между Грецией и Турцией была на руку американцам, они цинично играли на сложных противоречиях двух средиземноморских стран, а умело подстраиваемые провокации служили детонатором опасных взрывов на греческо-турецком «фронте».

«В классической операции по созданию напряженности турецкие агенты «оставшиеся позади» из отдела специальной войны (секретной армии НАТО, финансируемой ЦРУ) бросили 6 сентября 1955 года бомбу в дом в Фессалониках в Греции, который использовался как музей Мустафы Кемаля и поэтому имел большую ценность для всех турок. Они не оставили никаких следов и обвинили в этом преступлении греческую полицию. Эта операция «под ложным флагом» сработала, а турецкое правительство и турецкая пресса возложили вину за данное преступление на греков. Вскоре после этого, 6 и 7 сентября 1955 года, группы турецких фанатиков, поощряемые Counter-Guerilla (турецкое название секретной армии НАТО), разрушили сотни греческих домов и магазинов в Стамбуле и Измире. При этом было убито 16 греков, 32 были ранены и 200 гречанок были изнасилованы» [276].

По сути, 1955 год стал финальной чертой изгнания греков из анатолийских городов, последней вехой греческой трагедии исхода из Константинополя и западной части Малой Азии, где они еще недавно составляли большинство (в Измире, тогдашней Смирне, греков еще в 1900 году было около 77 %).

Американцы же использовали эти процессы в своих нечистоплотных играх, они провоцировали Грецию на усугубление конфликта.

Во время вмешательства в дела Кипра со стороны Греции все выглядело так, будто Афины желали подмять под себя эту историческую греческую территорию, однако Турция ввела свои войска на север острова, и они до сих пор так там и остаются, получилось, что христианский мир потерял еще одну, пускай небольшую, но важную часть своей территории (я говорю об этом потому, что на словах Папандопулос и его сотоварищи ратовали за христианские ценности, за продвижение православия).

Греческая хунта, подобно двуликому Янусу, имела две личины — одна была обращена в сторону Вашингтона и являла собой покорность и послушание, другая глядела на свой народ, на свою страну и соседей, и вот она была гримасой террора и насилия.

Удар по Греции, по ее стабильности был выгоден американцам и с точки зрения расправы над греческим коммунистическим движением и с точки зрения создания очередного очага нестабильности по периметру границ СССР и стран Варшавского договора. Американцы, как тогда, так и сейчас, стремятся использовать Грецию в своих целях, делают это с максимальным цинизмом.

Широкую известность получил диалог американского посла в Греции Филипса Тэлбота с главой афинской миссии ЦРУ Джэком Мори в момент осуществления «революции 21 апреля», инспирированной американцами же. Когда раздраженный Тэлбот назвал действия «черных полковников» «изнасилованием демократии», Мори успокоил коллегу, отозвавшись о Греции следующим образом: «Как можно изнасиловать шлюху?»

Тупое высокомерие «подростковой» сущности американского политического класса проявляется в этой фразе во всей неприкрытой истинности! Даже о великой колыбели нашей цивилизации, о Греции, давшей миру необычайно много, американский «подросток» рассуждал подобным образом.

Как видим, здесь, впрочем, как и во всех других случаях американского вмешательства, ни о какой свободе и демократии речи не было, режим, устанавливаемый под эгидой США, мог быть сколько угодно людоедским, главное, чтобы его действия приносили пользу стратегии Вашингтона и наносили ущерб его главному конкуренту — СССР и мировому коммунизму.

Но даже в среде западных стран возникло отторжение режима греческой хунты. Несмотря на весь ее яростный антикоммунизм, официальные представители Нидерландов и Скандинавских стран подняли вопрос об исключении Греции из европейских международных институтов, в частности из Совета Европы, хотя Англия и ФРГ весьма сдержанно на это отреагировали (а провернули все так, будто Греция сама вышла). Неприкрытый фашизм и антикоммунизм был близок и мил сердцу боннских и лондонских политиков, несмотря на то что продолжали звучать словеса о демократии и правах человека.